Хозяин леса 2 - Андрей Дай
— Пять? — с надеждой воскликнула Валька. И протянула вперед лапку с пятью растопыренными пальчиками.
— Каждому? — подозрительно прищурился я.
Каждый гем-орех тянул примерно грамм на семьдесят. Некоторые покрупнее, но вряд ли больше ста. И в принципе, одного плода должно было хватить белке на день. Однако та же Валька, помнится, за наш поход штуки три умяла, и ничего. Морда поперек не треснула.
— Сколько всего утопцев? Каждому могу выдать по одному ореху, — решил я. — Раз в день. И до тех пор, пока вода в реке не спадет.
— О! — встопорщила вибриссы белка. — Человек хороший.
И уже через миг, вдруг исчезла, образовавшись у меня на плече.
— Там! Там! Другой человек! — прогромыхал у меня в голове ее мысленный вопль.
— Ну ты вообще, — засмеялся я. — Только сейчас заметила? Она уже полдня тут.
— Ты чего, полковник? — простонала фру Корсак, появившись в дверном проеме. — Со зверями разговариваешь? У тебя чего? Эта? Горячечная белка?
Судя по всему, бледно-синее привидение окончательно протрезветь не успело. А вот уложить волосы в нечто упорядоченное — вполне. Интересные у женщин инстинкты, вот что я скажу.
— Хельга, знакомься. Это Валькирия. Валька, это госпожа Хельга, — представил я дам друг другу. Я же воспитанный человек, а не пьянь какая-то подзаборная.
— Запах. Плохой, — смешно сморщила носик белка.
— Это временно, — махнул я рукой.
— И чего? — скривилась Корсак. — Она тебе отвечает?
— Еще как, — улыбнулся я. — Иной раз, болтает без умолку.
— Отдает сумасшествием, — покачала головой женщина. — Мне уже начинать бояться? В глухомани с безумным полковником…
— Звучит, как название плохой книги. Кушать будешь? Я ужин сготовил.
— Буду, — кивнула, и тут же схватилась за голову похмельная лейтенантша. — Господи! Зачем я пила? Знала же, что ты все равно за мной придешь.
3
Вот в чем у всех женщин настоящий талант, так это в том, как быстро и эффективно припахать нас, мужчин! Работа находится мгновенно и в неисчислимом количестве. Еще и с присказкой: «неужели ты не видишь, что…». Ну, конечно! И шторы висят неровно, и на кухне недостаточно опрятно — заметьте! Не чисто, а именно опрятно. Тарелки стоят не по-женски что ли? Или чайные чашки расставлены не по росту?
Впрочем, я не спорил. За окнами снова дождь припустил. Да с ветром еще. Так в стекла барабанило, что музыку включать не нужно. Песня ливня! Симфония плохой погоды! Ария осадков из оперы «Мокрый сезон». А дома, признаться, без, оживившейся после излечения от похмелья, дамы, было скучновато. Не будь гостьи, я бы, наверное, снова танцующих азиаток смотрел. А чего еще делать? Не шторы же по линейке вывешивать⁈
Слава Господу, в арсенал она сама не пошла. Должно же быть у нормального мужчины в доме надежное убежище! Да и не дал бы я ей там свои порядки наводить. Не хватало еще, чтоб она винтовки по росту расставила! Жуть какая!
О белке Хельга и не вспоминала. Хотя уже утром я, на глазах гостьи, раздавал «дневной паек» зверячьему отряду. И видимо Валька не соврала. Дела у хвостатого племени шли не очень. Это если по внешнему виду судить. Смотрелись они жалко.
Но, что самое интересное, покорно становились в очередь. Не толкались, и не спорили. Этакую бы дисциплину, да людям бы как-то привить. А то, бывает, взрослые здоровые мужики такую суету и вакханалию на пустом месте устроят, что стыдно за них становится.
— Так открой страшную тайну, — заговорил я, за обедом. Готовил снова я. Быстро выяснилось, что в качестве повара, миссис Корсак гораздо ниже среднего уровня. Я бы и иначе высказался, но не хотел обидеть женщину. — Как тебе пришло в голову все бросить, и поехать ко мне?
— Меня отстранили, — еле выговорила, с полным-то ртом, Хельга.
— Отстранили? Что это значит? Как так? Ты же от своего ведомства одной из первых на Аврору прилетела.
— Угу.
Она впервые в жизни пила компот, и напиток явно пришелся ей по душе.
— Угу? Это ответ?
— Чего прицепился, — сморщила хорошенький носик женщина.
— Прицепился, значит — надо, — отрезал я. — Рассказывай!
— Чего начинаешь-то? — простонала Хельга. — Нормально сидели…
— И еще посидим, — кивнул я. — Говори.
— Помнишь эти удобрения? — тяжело вздохнула, и начала рассказ Корсак.
— Какие именно?
— Ну те, что вредные. Не экологичные.
— А! Да, да. Припоминаю.
— Я расследовала это дело. Искала поставщиков. А потом и производителя. Кто-то же должен ответить за отравление почвы.
— Целиком и полностью поддерживаю.
— Господи. Там все сложно оказалось. У нас, в Федерации, эту гадость производят совсем в маленьких количествах. И только для планет с неразвитой биосферой. Есть такие, знаешь? Они в «зеленой зоне» находятся, но жизнь на них по каким-то причинам не возникла.
— Что-то слышал.
— В общем, не те объемы, понимаешь? Здесь, на Авроре, удобрения миллионами тонн в почву вносятся. А там все годовое производство до одного миллиона не дотягивает.
— Импорт?
— Ага. Импорт. У наших соседей эта гадость не запрещена. А у нас запрета на ввоз нет. Вот и везут…
— Нашла — кто именно?
— Нашла конечно. Что там искать-то? И в Сети и в центрах снабжения полно рекламы этих подонков. Господи! Они даже не скрывают, что именно продают. Полный химический состав на каждой упаковке. Просто нигде не указано пагубное влияние на растения и мелких животных.
— Принял. Дальше!
— Я приехала в контору. Это один из крупнейших на Авроре поставщиков. Подумала, что если этих больно ударить, более мелкие сами поостерегутся. Понимаешь? Мы же предотвращать преступления должны, а не тупо на каторгу отправлять всех подряд за всякую ерунду.
— Похвальное стремление, — улыбнулся я. Полицию в народе недолюбливали именно по этой причине. За то, что тащат всех подряд в тюрьму. — Дальше?
— Там такие рожи! Самодовольные. Наглые. Улыбочки еще эти… Сидит, в кресле развалясь. Словно бы я просить что-то у него пришла, а не
