Информация - это оружие - Наиль Эдуардович Выборнов

— Это был я, — спокойно ответил я.

— Что? — воскликнула она. — В смысле?

— Что?! — Фокси резко повернулась ко мне, ее глаза расширились. — В смысле, это был ты?!

Я не стал реагировать. Дорога требовала внимания, и последнее, чего мне сейчас хотелось — это отвлекаться на истерику. Но, судя по тому, как она начала дышать, резко и прерывисто, держать себя в руках она не собиралась.

— Ты. Меня. Взломал. — ее голос дрожал, но в нем уже чувствовалась ярость. — Ты устроил мне полную блокировку! Я чуть с ума не сошла, когда моя сеть стала сходить с ума! А потом просто вылетела из нее, как гребаная школьница с просроченным доступом!

Я продолжил молчать. Понимал, что это только начало. Настоящая истерика сейчас начнется. Ну и что мне делать? Ударить ее? Заткнуть? Помолчу просто, может успокоится.

— Ты вообще понимаешь, как это было?! — закричала она, сжимая кулаки. — Сначала ты взламываешь мою систему, а потом врываются спецназовцы, бросают меня на пол, заламывают руки и надевают эти чертовы наручники!

Она задышала глубже, схватилась за голову и отчаянно дернула себя за волосы. Я заметил, как в ее правой руке остался целый клок. Но боли она не почувствовала.

— Я думала, что они меня убьют! — ее голос уже срывался на визг. — Я думала, что меня прямо там застрелят!

— Но не застрелили же, — спокойно ответил я.

— Ты что, издеваешься?! — она вцепилась пальцами в край сиденья, ногти впились в обивку. — Ты хоть понимаешь, через что я прошла?!

— Понимаю.

— Да ни хрена ты не понимаешь! — она ударила кулаком по приборной панели. — Ты мне ничего не сказал! Ни слова! Ты просто взломал меня, как какого-то сраного андроида, а теперь ведешь себя так, будто я должна сказать тебе спасибо?!

Я повернул голову и встретился с ней взглядами. Гнев. Ненависть. Паника. Она слишком много пережила за сегодня. И вместо передышки ее теперь ждет спасение семьи.

— Я спас тебе жизнь, Фокси, — сказал я медленно и отчетливо. — Если бы не я, ты бы сейчас либо сидела бы в капсуле и дальше ломала бы защиту для этих уродов, либо тебя уже везли бы на завод по переработке с парой дыр в башке.

— Да, но, — начала она, и я услышал в ее голосе неуверенность.

И сам пошел в атаку.

— Я доверился не тому человеку, — я не оправдывался, но говорил как есть. — Когда я понял, что ошибся, то нашел тебя, приехал и вытащил. Я, между прочим, сам подставился сильнее некуда. Мы даже не знаем, во что влипли.

— Но все равно! Ты меня взломал! Как будто я не человек! Как будто я просто кусок кода.

— Лучше быть куском кода, чем трупом, не находишь?

Она тяжело выдохнула, снова схватилась за голову и вперила взгляд в дорогу. Несколько минут мы ехали в молчании.

— Я не знаю, могу ли тебе доверять, — наконец сказала она тихо.

Я усмехнулся.

— Ты не должна мне доверять. Ты должна выжить, а потом помочь мне разобраться в том, что происходит. Мне кажется, это в наших общих интересах.

Фокси фыркнула, отвела взгляд и уставилась в окно. Ее руки все еще тряслись, но истерика пошла на спад. Я же молчал. Говорить не хотелось, тем более, что мы уже подъезжали. На развязке я съехал с шоссе, и скоро мы оказались посреди поселка из одинаковых одноэтажных домиков. В таких обычно живут пиджаки. Что ж, родители у Фокси не бедные, раз могут позволить себе собственное жилье, да еще и в таком месте.

Такие места очень благополучны, полиция в них приезжает быстро, а зачастую дежурят ЧОПовцы. Но нас пока никто не остановил.

— И зачем ты вообще мне помог? — спросила она.

— Не делай другим то, чего не хочешь, чтобы сделали с тобой, — ответил я. — Знаешь такое? Я совершил ошибку, и теперь пытаюсь его исправить.

— И все?

— И все.

Она снова замолчала. А повернул, выезжая на перпендикулярную дорогу, и скоро остановил машину на обочине. Вообще стоянка здесь была запрещена, поэтому я вдавил кнопку аварийки. Не думаю, что сборы займут много времени. Ну, либо начнется стрельба, и тогда местным будет точно не до того, чтобы вызывать эвакуатор.

— Здесь? — спросил я.

— Здесь, — ответила девушка, и я разблокировал дверь.

Мы вышли, и она решительно двинулась к дому. Здесь было низкое крыльцо, на улицу выходило два окна. Домик сам по себе был небольшим, но внутри все равно гораздо просторнее, чем в любой из квартир, которую могут позволить себе работяги. В тех-то кубах четыре на четыре метра с трудом развернуться можно.

Про кубы два на два, в которых ютятся бедняки, я вообще молчу. Да и то жилье все арендованное.

Свет в одном из окон горел. Это значило, что они еще не спят. Что ж, и то хорошо, по крайней мере мы не вытащим их из постели.

Девушка позвонила в дверной звонок, и