Менеджер Нагибко, вы робот? Часть 2 - Елизавета Васильевна Шумская

Скрепыш: А что я могу, я к своему собственному коду тоже доступа не имею, как бы я его модифицировал?! Хотя…

– Да-да?

Скрепыш: Кажется, придумал. Я нас спрячу. Если у них все пакеты упакованы одинаково, то я знаю, как скрыть от них файлы. Будем изображать пустое место на диске.

Я заунывно-свистяще выдохнула, наверняка создав психу из будки наверху новую почву для доноса. Предложение искина звучало хорошо. Лишь бы только Телегин не решил, что у нас многовато дискового пространства и не забрал весь носитель куда-нибудь на свой домашний кьюбер. Я не готова расставаться с тушкой, в которую уже вложено столько денег!

***

Прощаться со складом оказалось на удивление тяжело. Вроде и провела я тут всего ничего, даже не по собственному выбору, и, главное, уходила не навсегда. Я же буду возвращаться ради подработок, да и вообще, никто меня отсюда не выгонял пожизненно… И всё же в душе поселилась какая-то сосущая грусть, словно закончился этап в жизни, а я оказалась к этому не готова.

Время текло неумолимо, ночь прошла, за ней и утро. Скрепка объявил, что закончил прятать наши файлы, а видимое свободное пространство сократил, чтобы не вводить технарей во искушение. Теперь если никто не полезет ко мне в голову с отвёрткой и не увидит маркировку вместимости на железе, то не догадается. Впрочем, если полезет, то будет уже не до файлов…

Я огляделась. Мои роботы почему-то сегодня с утра постоянно оказывались рядом. Клянусь, даже Клава намывала этот коридор уже в четвертый раз. Я погладила Кузю, протерла еще раз глаз Гали, похлопала ближайших Сень с Ваней по плечам и снова повторила указания Евстигнею связываться со мной, если что-то случится.

— Или соскучитесь, – добавила я зачем-то, обняв помощника. А потом глянула на уборщицу.

Та демонстративно ехала мимо.

— Кла…

Клава: Ну и вали отсюда!

И она поехала дальше. Отчего-то чувствуя угрызения совести, я проводила её взглядом. Прям обидно, ну что она? Я совершенно не представляла себе, как реагировать на такое. Клава доехала до поворота и там застыла. После чего от нее пришло неожиданное сообщение.

Клава: Оставь доступ к кабинету, так уж и быть, буду там прибираться, а то эти коридорные бездельницы ничего не умеют.

Улыбка выползла на мои губы, да что там – даже пиксельные глаза, по-моему, разулыбались.

Клава: Ну! Долго мне ждать?!

Я мигом отправила доступ и наконец — всё с той же победной улыбкой — отправилась на выход.

Правда, стоило оказаться за пределами склада, вся моя отвага куда-то испарилась.

– Мальчики, двигаетесь за мной, – я еще раз проинструктировала богатырей, как себя вести, и наконец выдвинулась на штурм офиса.

Само здание я видела уже не раз. Оно имело форму ленты Мёбиуса, только серединка была не пустая, а лишь слегка вдавленная. При этом она будто опиралась на здоровенный, срезанный наискось цилиндр, разлинованный длинными вертикальными окнам, в котором по большей части и находились все офисы. Всё это вместе походило на дизайнерский хрустальный салатник, в котором истекала мёдом гора сверкающих сот. Ночью эта конструкция красиво светилась мягким золотым светом, словно огромная луна, а днём отражала солнечные лучи, едва ли не затмевая саму шумерскую звезду.

Мы шли свиньёй. То есть я впереди, а богатыри шеренгой за мной. Хотя на самом деле наша команда больше походила на Троянского коня. Потому что никто во всём "ЭкзоТехе" понятия не имел, что они так легкомысленно впускают в свою твердыню.

Солнце как раз поднялось над зданием и слепило так сильно, что приходилось перенастраивать проницаемость щитка на шлеме, отчего всё вокруг казалось чёрным и я чувствовала себя рыцарем в сияющих доспехах, который явился в выжженные мёртвые земли наносить пользу и причинять добро. Правда, если честно, больше на рыцаря походил Огнян, на которого даже девушки заглядывались. На меня же смотрели, скорее, недоуменно. Или на всю нашу компанию, я не поняла.

А, может, это просто паранойя: дико неуютно было топать по территории компании у всех на виду. Я привыкла ныкаться по тёмным углам, скрываться от камер и выползать из своего логова только по ночам, пока никто не видит, а теперь марширую у всех на виду, хоть бы уже скорее до деревьев дойти, а!

Из-за всех этих переживаний самая интересная мысль не сразу пробилась к моему сознанию: а почему, собственно, развернувшаяся у меня в голове карта ведёт меня к центральному входу? Ведь мои знания, полученные из неё же, подсказывали, что входов у офисного здания несколько. Причем, некоторые помечены как служебные, а в одном месте был даже складской док, хоть и замаскированный под дизайнерскую террасу. Ну, логично, как-то же надо в эту громадину завозить всё на свете, начиная от кофе и заканчивая моющими средствами. Не ходят же у них Сени через парадный вход, так?

Тут я чуть не хлопнула себя по лбу. Моющие средства как раз хранились на моём складе, и Сени их регулярно куда-то отправляли. Надо думать, у офиса свои погрузчики, но можно было бы поискать их во внутренней сети, авось они бы дорогу показали… Ну да ладно, что сделано, то сделано, а кроки от техподдержки вело меня строго к центральному крыльцу, причём даже не со стороны территории, где тоже был парадный вход – для сотрудников, идущих от других зданий, а с той стороны, где ворота и КПП, а за ними трасса. Вот прямо в обход здания, мимо целых двух служебных входов!

Однако было бы странно, если бы роботы сами решили, что заявляться в парадную зону им не подобает, и пошли искать двери попроще. У меня даже ограничения никакие не стоят, на которые можно было бы сослаться.

Поэтому мы так Троянской свиньёй и вошли в красивые стеклянные двери.

Первым, к чему примагнитился мой взгляд, была стойка респешена. Больше всего она напоминала две красные миски, поставленный одна в другую, но не прямо друг на друга, а под некоторым углом. Более того, материал этих мисок будто порезали на множество параллельных, разной длины полосок. А над миской с высоченного потолка нависала похожая конструкция из красных полосок, но уже формы перевернутого тюльпана.

Когда мы только вошли, обе штуковины – и верхняя, и нижняя, – были залиты тёмно-красным цветом подсохшей крови, а по нему тут и там промелькивали искорки, словно метеоры в небе. Но по мере того, как я вбирала взглядом всю картину, цвет изменился