Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

Она бледнеет и кивает.

— Ты же не думаешь…

— Я действительно так думаю. Если только кто-нибудь не видел Никки за последние несколько часов, то я, чёрт возьми, действительно так думаю.

Меня встречают с удивлением.

— Новобранец-калека?

— Она больше не в инвалидном кресле, — мрачно говорю я. Время для маскировки прошло. Лорд Монсеррат может разозлиться на меня позже. — Кроме того, когда у тебя есть заклинание, которое делает пользователя импотентом во всех смыслах этого слова, а также открытым для любых предложений, тогда кому нужно беспокоиться о физической силе?

— Заклинание?

— Деймон, — Урсус тихо подходит. — В этом-то всё и дело.

Я встречаюсь с ним взглядом. Мы понимаем, что произошло в саду, и молча соглашаемся оставить это в прошлом.

— Да. На женщин это не влияет, но, насколько я могу судить, на мужчин-вампиров последствия необратимы.

— Мэтт, — голос Бет звучит мягко.

— Я думаю, что за всем этим стоит Никки. И я также думаю, что она отправилась туда, где находятся Главы, чтобы убедиться, что они примут это заклинание и сделают всё, что она захочет.

Риа будто испытывает тошноту.

— Потому что мы будем делать всё, что захотят Главы.

— Действительно, — я поворачиваюсь к Урсусу. — Ты сказал, что они все собрались вместе. Нам нужно немедленно добраться туда и предупредить их. Ты можешь позвонить?

Он качает головой.

— Это закрытое заседание. Телефоны и компьютеры запрещены.

Я стараюсь не закатывать глаза. Им действительно следовало бы понимать, что это плохая идея. Что, если произойдёт какая-то чрезвычайная ситуация? Например, скажем, сумасшедшая девчонка, которая собирается подчинить их любой своей прихоти?

— Тогда тебе нужно обзвонить все остальные Семьи. Каждая женщина-вампир в радиусе пятидесяти миль должна быть там, где они находятся. Мы должны остановить её.

— Леди Бэнкрофт там. На неё это не повлияет. Значит ли это, что она…?

— Я почти уверена, что она тут ни при чём, — я понятия не имею, как Никки собирается её обезвредить. — Где они, Урсус?

— Биг Бен.

Я моргаю, не совсем уверенная, что расслышала его правильно.

— А?

— Это такая большая башня с часиками наверху, — говорит Бет, к которой возвращается часть самообладания. Её сарказм немного снимает напряжение.

— Очень смешно, — я пользуюсь моментом, чтобы оглядеться. — Мы должны помешать Никки приблизиться к ним.

— Нельзя послать одних девчонок.

Я понимаю раздражение Урсуса из-за того, что его отодвинули на второй план, но это не значит, что я должна с ним соглашаться.

— Альтернатива слишком опасна. Если она доберётся до тебя, она может настроить тебя против нас, — я бросаю на него убийственный взгляд, которого хватает, чтобы доказать, что я серьёзна. — Необратимо, — напоминаю я ему.

На его щеке подёргивается мускул, а широкие плечи трясутся от гнева, но я знаю, что он останется в стороне.

— Ты должен оставаться здесь и удерживать оборону. Если что-то не получится, тогда задраивай люки и никого не впускай. Кто бы это ни был.

Он кивает.

— Ты умеешь водить мотоцикл?

Я вспоминаю Цуппера и улыбаюсь. Урсусу этого достаточно, потому что он бросает мне связку ключей.

— Припаркован у входа.

— Спасибо.

— Присмотри за моей гордостью и отрадой, — рычит он. Я знаю, что он имеет в виду не только свой мотоцикл.

Через тридцать секунд комната пустеет.

Как только я выхожу на прохладный ночной воздух, я замечаю мотоцикл. Урсуса. Я восхищённо присвистываю. Это поджарый, блестящий зверь и явно его драгоценная собственность. На нём нет шлема, и я не трачу время на его поиски. Вместо этого я усаживаюсь верхом на сиденье и поворачиваю ключ зажигания, заводя двигатель. Позади меня Риа, Бет, Нелл и другие женщины-вампиры из особняка Монсеррат направляются к другим машинам. Я не оглядываюсь на них, я уже несусь по улице.

Ветер свистит мимо меня, когда я сворачиваю за первый угол. Мотоцикл набирает скорость, и тёмные здания и закрытые витрины магазинов становятся размытыми. Я резко поворачиваю направо и сворачиваю в узкий переулок. Я едва не врезаюсь в лису, обнюхивающую три переполненных мусорных бака, и выезжаю обратно на улицу. Тауэрский мост уже недалеко.

Я испытываю искушение выбрать самый прямой путь, но я знаю, что это также тот путь, за которым, скорее всего, будет наблюдать полиция. Я не могу позволить, чтобы они тормозили меня или включали сирены, чтобы преследовать меня и предупредить Никки — и тех, кто с ней заодно. Я снова сворачиваю вправо, чтобы объехать несколько больших улиц, но стараюсь как можно дольше сохранять скорость. Я не обращаю внимания на мигающие красным огни светофора, заставляя себя забыть, насколько они похожи по цвету на артериальную кровь, а затем выжимаю из мотоцикла чуть больше лошадиных сил. Менее чем через три минуты в поле зрения появляются здания парламента, а над ними зловеще возвышается Биг-Бен. Я осознаю, что понятия не имею, как попасть внутрь.

Я паркуюсь так близко, как только осмеливаюсь, затем слезаю с байка и бегу к зданию, пригибаясь. Время от времени очертания предметов передо мной начинают расплываться, и я теряю зрение, но затем головокружение внезапно проходит, когда я встряхиваю головой. Я так сосредоточена на поиске выхода, что не замечаю неровной тротуарной плиты. Моя нога зацепляется за её край, и я падаю на твёрдый холодный тротуар. Впрочем, это даже к лучшему, потому что, когда я поднимаю взгляд из своего положения лежа, в поле моего зрения появляется широкоплечий мужчина. Вот тогда я точно знаю, что на этот раз не ошиблась. Борис, похоже, выполняет обязанности телохранителя. В десяти метрах позади него также видна стройная фигура Никки.

Я на секунду закрываю глаза. Как бы я ни был рада, что наконец-то нашла предателя, какая-то часть меня всё ещё не может поверить, что это невинная с виду малышка Никки. Я рада, что они дожидались этого момента; иначе всё, возможно, уже закончилось бы. Но когда Биг-Бен бьёт два часа ночи, я понимаю почему. Никки занимается этим не ради секса или денег. Дело даже не во власти, хотя это могло бы стать приятным бонусом. Нет, её мотивы гораздо более просты. То, чего добивается Никки — это месть. Она рассказала мне, что нападение на её родителей, из-за которого она была прикована к инвалидному креслу, началось в два часа ночи, хотя она никогда не говорила, кем были нападавшие. Она, должно быть, думает, что виноваты вампиры; это единственное, что имеет смысл.

Они вдвоём исчезают за воротами. Должно быть, они отключили систему безопасности. В идеале я бы подождала прибытия остальных; я на последнем издыхании, и мне нужно, чтобы рядом со мной было немного силы девушек-вампиров. Но я слишком беспокоюсь о том, что у меня совсем немного времени, чтобы попасть внутрь, прежде чем сигнализация вновь включится. Элемент неожиданности будет более полезен, чем что-либо другое, и, хотя срабатывание системы безопасности предупредит администрацию, это также насторожит Никки и Бориса. Они планировали это в течение долгого времени, и я уверена, что у них будет запасной вариант. Единственное, чего они не учли — это меня.

Я поднимаюсь с земли, перебегаю улицу и перелезаю через ворота вслед за ними. Моё сердце бешено колотится, а лёгкие сжимаются. Лицо Тэма всплывает у меня перед глазами, и я стискиваю зубы. Мне нужно держать себя в руках; я обязана его памяти как минимум этим.

Я бегу трусцой по мощеной дорожке, а надо мной нависают высокие стены дома Порткуллис. На этот раз я внимательно смотрю под ноги; крайне важно, чтобы я вела себя тихо и незаметно. Но мне нужно поторопиться и поймать Никки до того, как она доберётся до Глав Семей. Я слышу, как впереди хлопает дверь, и понимаю, что они уже вошли в Елизаветинскую башню — настоящее название Биг-Бена. Теперь, когда путь впереди свободен, я могу позволить себе прибавить скорость.

Дойдя до двери, я замираю и прислушиваюсь. Все кажется тихим, поэтому, двигаясь осторожно, я поворачиваю ручку и вхожу вслед за ними. Основание башни одновременно меньше и современнее, чем я ожидала. Стены гладкие, бежевые, а по краям стоят несколько скамеек в старинном стиле. Я направляюсь к лестнице.