Агентство «Энигма» - Сергей Баранников
— Вы ставите меня перед сложным моральным выбором, но я склоняюсь к тому, что моя задача — вычислить преступника, а что делать с ним дальше — это уже ваши проблемы и ваша зона ответственности, — ответил я и вышел из комнаты. Я понимал мотивы и чувства всех участников ситуации, но оставаться там всё равно не хотелось. Слишком уж часто мне приходилось видеть смерть и сражаться с ней за пациентов, чтобы принимать её вот так легко.
Было уже утро, когда история с трофеем Галецких подошла к концу. Лучи весеннего солнца поднялись из-за горизонта, поскользили по тихой глади Светлицы, робко коснулись покрытой инеем крыши и перепрыгнули дальше.
Я стоял возле машины, ожидая, что Мадьяров даст мне водителя, чтобы отвезти домой. По-хорошему, всего через час я должен был выходить на смену, но Басов уже побывал на станции и сообщил мне по телефону, что медицинская коллегия подтвердила ранее выданное Журовой отстранение и готовит новую комиссию, чтобы оценить эффективность нашей работы. А это значит, что ещё на неопределённый срок я пролетаю мимо основной работы. И тут бы махнуть рукой и заняться кабинетом в полную силу, но душа была не на месте.
— Подумать только, какой непредсказуемой бывает судьба, — произнесла Анна, подойдя ко мне. — Ваш отец помог моему отцу, а спустя два десятка лет Галецкие снова в долгу перед Павловыми. Я должна вам уже две услуги, господин Павлов.
— Знаете, я не люблю считаться, — признался я. — Мне куда ближе бескорыстная помощь.
— Можете рассчитывать на меня, если окажетесь в беде. Пусть нет отца и брата, но Галецкие — не последняя семья в Ярской губернии. Мне достаточно замолвить за вас слово, и проблема исчезнет.
— Благодарю. Я привык разбираться со своими проблемами сам, но если на пути встретится непосильная задача, я непременно обращусь к вам.
— Люблю сильных мужчин, — улыбнулась девушка. — Вы не хотите позавтракать вместе?
— Я не ем после шести, — ответил я, заставляя девушку рассмеяться.
— Вы любопытный молодой человек, Ник. Знаете, обычно мужчины вашего возраста красивы, но слабы как собеседники. А с вами и поговорить интересно. Думаю, мы с вами ещё встретимся.
Девушка ушла, оставив меня одного, но буквально через минуту ко мне подскочил Мадьяров.
— Ты ведь понимаешь, что с Галецкой нужно быть осторожным? — поинтересовался Кирилл Витальевич. — Одного её слова будет достаточно, чтобы решить судьбу человека нужным ей образом.
— Знаю, потому и держусь на расстоянии, — признался я.
— Готов?
— Да, можем ехать.
Я открыл дверь машины, но понял, что сыщик ещё не договорил.
— Знаешь, иногда бывает так, что слепо бороться за справедливость бывает неразумно. Я мог бы отправить Галецкую на рудники лет на десять, но какой в этом смысл? И потом, император наверняка даровал бы ей прощение.
— Не мне решать что делать дальше, — ответил я. — Если вы так поступили, у вас были веские основания. Вот только знаете что меня беспокоит? Отец ставший на защиту своей семьи и убивший двух подонков попадёт на малахитовые рудники с тем же успехом, что и случайный прохожий, ставший на защиту старика, у которого воришка с ножом попытается отобрать последние деньги. И они будут погибать там за то, что отстаивали даже не свою жизнь, а заступились за близких, или за свои идеалы справедливости. Они будут погибать там от изнурительного труда и жутких условий содержания наряду с такими же убийцами и разбойниками, которых они остановили. А люди из другой касты могут свободно лишать жизни по собственной прихоти, но оставаться на свободе. И я думаю — а где справедливость?
— Суд обычно идёт навстречу в таких случаях и сокращает срок, а то и вообще оправдывает человека, — отозвался сыщик после недолгого молчания. — Не думай, что все вокруг негодяи, которые вершат судьбы слабых, наплевав на здравый разум и честь. А что на счёт справедливости, ты никогда не добьёшься идеала, но в свой черёд можешь сделать всё, чтобы сделать мир чуточку лучше.
— Или хуже, потому как субъективные взгляды на справедливость могут не совпадать с объективным положением вещей, — ответил я, окончательно загрузив начальника ищеек.
Мы стояли возле машины, вдыхая утренний морозный воздух, и думали каждый о своём.
— Знаете что мне кажется наиболее любопытным во всей этой истории с трофейным палашом? — произнёс я, не выдержав молчания. — То, что проклятие сработало, хоть никто из фон Валентайнов ровным счётом ничего не сделал для этого. Если не считать письма, которое прислал Дитер, чем запустил череду событий. Пусть я не верю ни в какие проклятия и считаю, что их не существует, но несмотря на это, оно сделало своё дело.
Глава 3
Комиссия
Домой я успел как раз к завтраку. Ещё в машине мне удалось немного вздремнуть, поэтому я относительно успешно боролся с желанием уснуть, но я прекрасно знал, что половину сегодняшнего дня проведу в кровати.
Бессонная и тяжёлая ночь не прошла бесследно. Под глазами сформировались синяки, а глаза выглядели уставшими. Посмотрев на себя в зеркало, я недовольно вздохнул и призвал немного целительной энергии на восстановление сил. Этого точно должно хватить, чтобы не уснуть с вилкой в руках.
— И как её зовут? — ухмыльнулся Лёня, заметив мой измотанный вид.
— Ты о чём? — поинтересовался я, не уловив в его голосе издёвки.
— Не ночуешь дома, выглядишь сонным после ночи…
— А, ты об этом! — протянул я, когда до моего сонного мозга дошёл смысл заданного вопроса. — Её зовут Работа. И пусть она мне нравится, но у нас с ней всё сложно.
Брат, ожидавший увлекательной истории, расстроено выдохнул.
Раз уж мне сегодня некуда было спешить, я с чистой совестью отправился спать. Проснулся только к обеду, потому как мать отправила за мной Лёню, чтобы позвать к столу.
Когда брат тихонько отворил дверь, стоящий рядом с дверью стул перевернулся, издавая такой грохот, что я невольно открыл глаза.
— А ты всё на чеку, — заметил Лёня, с огорчением пряча за спиной черпак с водой.
— А
