Новый путь - Алекс Ключевской
— Рома, если у тебя были ненормальные, патологические отношения в семье, завязанные на садизме твоего отца, когда дело касалось тебя, то это не значит, что свои мечты об идеальной семье ты должен переносить на чужих детей, потому что своих ты в ближайшем будущем воспитывать не сможешь, — сжал губы Лео. Я даже перестал ковыряться в лазанье и удивлённо посмотрел на Демидова. За столом воцарилась напряжённая тишина, таким раздражённым нашего Леопольда Даниловича никто и никогда раньше не видел.
— Лео, я не знаю, что на тебя нашло, но, надеюсь, ты будешь хоть немного сожалеть о своих словах, — тихо проговорил Ромка, отворачиваясь от друга и садясь за стол, демонстративно беря в руки столовые приборы.
— Я рад, что ты вспомнил о том, что мы в какой-то мере являемся членами Семьи, — повернулся Демидов ко мне. — Думаю, это не последний наш обед именно в таком качестве, не только тогда, когда вам это выгодно.
В ответ я натянуто улыбнулся, а Эдуард закатил глаза, когда Лео с Зоей вышли.
— Странный он какой-то сегодня. Про порталы не вспомнил и просто мастерски поковырялся в болевых точках Ромки, — пробормотал я, возвращаясь к обеду. Атмосфера стояла напряжённая, но постепенно все стали немного успокаиваться. Я ободряюще улыбнулся жене, погладив Лену по руке. Она вернула мне улыбку и уткнулась в тарелку, перебирая вилкой овощи.
— Рома, а ты хочешь детей? — тихо и задумчиво спросила Ванда, глядя куда-то перед собой. Я чуть сам не поперхнулся от подобного вопроса. — Не сейчас, но, может, позже, когда всё более-менее войдёт в нормальное русло.
— Ты сейчас чего от меня хочешь? — неожиданно вспылил Ромка. — Ты видишь это? — и он показал ей свою метку. — Она не исчезла, и вряд ли когда-нибудь исчезнет, если даже богиня не смогла избавить меня от этой дряни. Я сейчас оказался между молотом и наковальней, потому что не знаю, как можно соблюдать обе клятвы Служения одновременно. Они противоречат друг другу, как минимум, по пятидесяти пунктам. И Лео прав, благодаря этому я не могу дать тебе то, чего мы оба хотим. И тебе это, как и всем собравшимся за этим столом, прекрасно известно, — он выдохнул, стараясь успокоиться. — Прости.
— Почему это может помешать нам завести ребёнка? Тебе не обязательно его признавать, чтобы не нарушить клятву. Мы же живём вместе и жили раньше, что нам мешает оставить всё как есть? — тихо спросила Ванда, почему-то решившая вынести этот вопрос на всеобщее обозрение.
— Что ты только что сказала? — глаза Романа сузились, а голос стал настолько холодным, что даже я поёжился.
— Рома, мне просто нужно знать, и я не хотела чем-то тебя задеть, — ответила Ванда, глядя на Гаранина каким-то странным взглядом.
— Да, задеть ты меня не хотела, просто предложила выключить меня из процесса воспитания собственного гипотетического ребёнка, являющегося хоть и не полноценным Лазаревым, но принадлежащим Семье. И он будет носить твою фамилию? Ты сейчас серьёзно? — Рома откинулся на спинку стула и закрыл глаза, зажимая переносицу пальцами.
— Дима, ты хочешь что-нибудь уже сделать? — спросил меня Эд, кивая на Романа, о чём-то в этот момент глубоко задумавшегося.
— А что я могу сделать? Могу попросить подать десерт, — раздражённо ответил я. — Я не собираюсь вмешиваться в их отношения. Тебя это тоже касается.
— Ладно, хорошо, — тряхнул Ромка головой и встал на ноги. — Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, поэтому, наверное, смогу переступить через свой эгоизм и не буду тебе мешать, если ты захочешь начать встречаться с кем-то другим. Наверное, смогу.
— Гаранин, ты охренел? — голос Ванды зазвенел, и она уставилась на него. — Ты меня сейчас бросаешь, что ли?
— Нет, я тебя не бросаю. Но пойму, если ты захочешь уйти. Только, пожалуйста, поставь меня в известность заранее, — чересчур спокойно ответил Роман и, развернувшись, направился к выходу. — Что-то я сегодня не голоден, прошу прощения.
— Ванда, ты же в курсе, что Роман — член Семьи? — Эдуард смотрел на неё не мигая. — Для Семьи неважно, будете вы состоять в законном браке или нет. Даже если нам не удастся снять с него привязку к Гильдии, Семья будет претендовать на вашего ребёнка. Так что стать гордой и независимой матерью-одиночкой тебе не светит, это так, мысли для размышления. Ты же не просто так спросила про ребёнка? Есть какие-то подозрения? — он говорил, не сводя пристального взгляда с опешившей Ванды.
— Нет, просто я впервые вообще об этом задумалась, — отрешённо произнесла она. — Я не поняла, меня сейчас реально бросили просто потому, что я хотела узнать о планах на будущее? — тихо произнесла она, поднимаясь на ноги. — Это просто глупо. Ладно, нужно на работу возвращаться. Со вскрытием что-то решили?
— Нет, — я покачал головой.
— Думаю, на днях определимся, — загадочно ответил Эдуард, не глядя на меня. Он явно что-то задумал. Надеюсь, это не приведёт к членовредительству единственного оставшегося в нашем расположении судмедэксперта.
— Хорошо, — она кивнула и вышла из зала, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Они помирятся, — тихо проговорила Лена, глядя на меня. — Они же с самой юности ковали друг друга исключительно под себя. Они не смогут друг без друга, что бы кто из них ни говорил. Я не удивлюсь, если завтра они вообще забудут про этот разговор. А вообще, странно всё это. Лео вспылил на ровном месте, хотя он всегда держит себя в руках. А за Вандой я, если честно, никогда не замечала тяги к детям. Она как-то говорила, что боится малышей и не знает, что с ними делать, оставив внучку соседки на меня, когда та попросила посидеть с ней полчаса, пока она в магазин сходит.
— Да, это всё очень странно, — протянул Эд. — Демидов меня смог сегодня удивить.
— Ресторан находится рядом с СБ, — предположил я, доедая лазанью. — А я предложил ему вчера работу… К тому же он хоть и на десять процентов, но всё же Лазарев.
— Я понимаю, о чём ты думаешь, но нет. Этого я не потерплю, — перебил меня Эдуард. Судя по его виду, у него тоже появились подозрения, что одна
