Корпорация Vallen'ок 3 - Сергей Хардин
Его палец дрогнул и нажал.
Для меня ничего не изменилось. Но Каору…
Он не просто замер. Его словно выключили. Глаза остекленели, взгляд уставился в пустоту. Он покачнулся на стуле, и начал медленно заваливаться на бок.
— Черт! — я резко рванулся вперёд.
Стул с грохотом опрокинулся, но я успел подхватить его тело, не дав ему грохнуться на пол.
— Каору! Эй, друг, поднимайся!
Я взвалил его на плечо и со стоном усадил на другой, более крепкий стул у стены. Его голова бессильно откинулась назад. Из носа тонкой струйкой побежала алая кровь, контрастируя с мертвенной бледностью кожи.
— Вот чёрт — я бормотал, суетливо доставая из кармана платок и прижимая его к его носу. — Держи и зажми.
Он не реагировал. Я своей рукой прижал его пальцы к платку.
Я отступил на шаг, наблюдая, как он медленно приходит в себя, с трудом фокусируя взгляд. В голове пронеслась ледяная мысль.
«Или устройству плевать, кто нажимает кнопку. Расплата растёт с каждым использованием, и я просто исчерпал его лимит до дна. Или… он слишком хрупок для этого. Его разум, его тело не готовы к такой встряске».
Чувство вины острой иглой вонзилось под ребра. Я подверг его смертельному риску ради эксперимента.
— Джун… — его голос был очень слабым. Он смотрел на меня, и в его глазах медленно проступало осознание. — Это… это была правда. Всё, что ты сказал — правда!
На его лице, несмотря на бледность и кровь, расцвел восторг первооткрывателя. Он попытался улыбнуться.
— Ты представляешь, какие возможности⁈ Для науки, для…
Он не договорил. Его выражение лица вдруг сменилось с восторга на чистый, животный ужас.
— Что? Что такое? — я снова шагнул к нему.
— Оно… вернулось, — он прошептал, и его тело затряслось мелкой дрожью. — Когда время истекло… Это было похоже, — он сглотнул, с трудом подбирая слова, — как будто меня без скафандра выбросили в открытый космос. Давление. Холод. Абсолютная пустота. Все внутри рвётся.
Он посмотрел на меня с таким отчаянием, что стало физически больно.
— Мне это не нужно. Слышишь? Я не хочу это никогда, слышишь, никогда больше не видеть и не слышать! Даром не надо!
Я опустился на корточки перед ним, чтобы быть на одном уровне.
— Спокойно. Всё кончено, — твёрдо сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Это был всего лишь эксперимент. Один-единственный раз. Я должен был доказать тебе, что это не бред. Что я не сошел с ума, и что опасность настоящая.
Он медленно кивнул, дыхание его постепенно выравнивалось — паника отступала.
— Теперь ты понимаешь? — спросил я тихо.
— Понимаю, — он выдохнул. — Теперь я всё понимаю.
Тишина в комнате затянулась, но теперь она была другой — тяжелой, но не невыносимой. Каору сидел, обхватив голову руками, но его плечи уже не тряслись. Он медленно выпрямился, смахнул остатки крови с лица тыльной стороной ладони и посмотрел на меня. В его глазах больше не было паники. Теперь в них горела решимость.
— Ладно, — он выдохнул, и его голос снова обрел твердость. — Я в деле. Что дальше? Чем я могу помочь?
Я достал из портфеля журнал и аккуратно извлек блокнот, положив его на зеленое сукно прямо перед ним.
— Вот корень всего, его записи. В них есть всё, как я думаю: принципы, математика, физика процессов. Но, — я провел рукой по обложке, — нет ни инструкции по применению, ни аннотации. Я уверен, часть данных даже зашифрована. А моих собственных знаний, — я горько усмехнулся, — не хватит даже на то, чтобы понять, в каком месте тут начинается бред, а в каком — гениальность.
Каору потянулся к блокноту, но я легонько прикрыл его своей ладонью.
— Оригинал я тебе отдать не могу. Слишком опасно. И держать его при себе — все равно что спать на бочке с порохом. Но! — Я отпустил его руку. — Мы можем работать вместе. Ты — мозг. Я — хранитель и проводник.
— Хорошо, — Каору кивнул без раздумий. Его взгляд уже анализировал потрепанные страницы. — Сделаем так. Я сфотографирую первые несколько страниц, самые первые. Попробую найти паттерны, шифры, хоть что-то, — он уже достал телефон, пальцы летали по экрану, активируя камеру.
— Связываться будем только лично, и только здесь. Никаких звонков, никаких сообщений по этому поводу. — предостерёг его я.
— Первые результаты я передам тебе в субботу, — уверенно сказал Каору и на его лице впервые за этот вечер появилась хитрая ухмылка. — На традиционном чаепитии у бабушки. — Он увидел мое удивление и пояснил: — Ну, знаешь, наши традиционные посиделки с печеньками. Если за нами и следят, то что в них может быть подозрительного? Обычная жизнь идеальное прикрытие.
Я не мог не улыбнуться. В нём проснулся азарт исследователя, и это было заразительно.
— Гениально, — признал я. — Действительно, идеально.
Каору встал, немного пошатываясь, и окинул мою подземную резиденцию одобрительным взглядом.
— Отличный у тебя тут бункер, — заключил он. — Надо будет встречаться здесь чаще, без лишних глаз. Только карты я не люблю. — Он улыбнулся.
— Договорились, — я тоже поднялся и протянул ему руку. Он пожал её, и его хватка была твердой, несмотря на недавнюю слабость.
Я проводил его до выхода из подвала. Он на прощание кивнул и быстро зашагал по коридору к лестнице, уже не крадучись.
Я остался стоять в полумраке, слушая, как затихают его шаги. В груди было странное чувство — смесь облегчения и тревоги. Теперь я был не один. Но стал ли я от этого в большей безопасности?
Я дождался, пока звуки шагов Каору полностью растворятся в тишине подъезда, и лишь тогда медленно поднялся по лестнице. Дверь в мою квартиру открылась с тихим щелчком.
— Я дома, девочка, — мои слова прозвучали устало, но с неизменной нежностью.
Из спальни донесся знакомый шум — топот тяжелых лап по паркету. Момо выкатилась в коридор, её приплюснутая мордочка выражала искреннюю радость. Она тыкалась мне в ноги, громко сопя и виляя всей задней частью туловища.
— Скучала? Конечно, скучала, — я присел перед ней, уткнувшись лицом в ее теплый, складчатый загривок. Ее безоговорочная любовь и преданность были тем единственным лекарством, что хоть как-то гасило жгучую тревогу внутри. В
