Биение истинного сердца - Айя Кот
— Ты шла к Петру Алексеевичу? — Арсений хмурится.
— Не перебивай. — Есения недовольно сопит. — И не бойся больше энергии пускать, у тебя получается. В лесах, кстати, много неприятных личностей водится. К тому же, животная суть накладывает некоторые ограничения в действиях. Пару раз пришлось повоевать за свою шкурку. А когда дошла… Наткнулась на патруль Тёмных. Понадеялась, что за человека примут и мимо пройдут, но… Пристали с вопросами, пришлось опять отбиваться. Почти взяли количеством. Спасло только то, что смогла вывернуться в последний момент и что при себе было то кольцо. Почти сдохшее, но ненадолго меня прикрыло от лишних глаз. Повезло, что заряд кончился, когда ваши рядом были. Ну а дальше ты знаешь. Ничего сверх таинственного. Обычная глупость обессилевшей кошки.
— Ты не сказала, к кому шла. — Арсений не без удовольствия смотрит на абсолютно целую голову Есении. По крайней мере внешне.
— К тебе. — Есения поднимает голову и вертит ей из стороны в сторону. — Хочешь забавный факт? На котовском или, точнее, на кошачьем воин света, карабкающийся вверх, будет звучать как «мрякумряк». Прикольно, да? — Она поворачивается к Арсению.
— Ко мне? — Арсений глупо хлопает глазами
— Ты только это услышал? — Есения улыбается. — Ложись. Сотряс устранять вместе будем.
— Чего? — К хлопающим глазам присоединяется ещё и наиглупейшее выражение лица.
— С тебя энергия, с меня распределение. — Есения цокает и первой заваливается на подушки. — Я шла к тебе, Арсений. Ты всё правильно услышал. В тебе достаточно силы, к тому же, твой организм выдаёт именно тот вид энергии, который у меня лучше всего усваивается.
— Издеваешься. — Арсений кивает сам себе и ложится рядом, укладывая руку на голову Есении.
Единственное, что он понимает, это то, что в попытках докопаться хоть до чего-то, закопается лишь сильнее, поэтому решает просто делать требующееся. Без вопросов. Надо пустить энергию? Пустит. Научиться со своими новыми силами управляться? Научится. Арсений хоть и проспал половину уроков, но помнит, что в мире магов случайности не случайны, а закономерности очень даже закономерны. Однако многое сразу не видно. Такое если только самому — важный палец вверх — Петру Алексеевичу подвластно. Планирование явно не Арсеньев конёк. Понимание, как оказалось, тоже. Остаётся принятие. И терпение. Непонятно, куда это всё приведёт, но если высшим силам сейчас нужны его действия, то пусть будет. Когда-нибудь ему расскажут, зачем. А если нет, то… Свет с ними.
— Развлекаюсь. — Есения прикрывает глаза. — Когда-то давным-давно, уже после появления магов и когда в мире установилось какое-никакое равновесие, маги решили, что им недостаточно ментальной связи с фамильярами. Её ведь можно блокировать. Собрались тогда светлые воины, посовещались и решили, что нужно выяснить у фамильяров, как на их языке в животной сути будут звучать слова и предложения. Фамильяры такую инициативу не оценили, сославшись на то, что разговаривать как животные с человеческими связками весьма проблематично, и это всё равно будет непонятно. Пока там маг докричится на ломаном животном... Кто-то точно мёртвым лежать будет.
А фамильяры в те времена преимущественно находились в животной сути. Так и охотиться проще, и слух у многих резче, нюх острее, реакции быстрее. В бесконечных лесах проще выжить, когда ты не человек. И жил в то время один маг. Хороший такой, сильный, мудрый, но проклят был одной вредной ведьмой. С фамильярами общаться ну никак не получалось. Говорят, деревья с камнями слышать мог, а вот фамильяров никак. И выгнать его из общины не могли, потому что сильным был, и воевать не брали, потому что толку там от него, не слышащего.
Надоело ему однажды сидеть у костра, пока остальные территорию защищали. Позвал он к себе фамильяра-кота и начал того спрашивать, как огонь на их языке звучит, как вода, как бревно. На всё, что увидит, указывал и просил: назови. Кот тот сговорчивым оказался. А может, просто заскучал, греясь у костра. Так они и «общались» до самого рассвета. Сначала всё звучало достаточно одинаково. Непривычно человеческому уху кошачьи интонации различать. Но чем дольше сидели, тем больше понимал маг. К утру уже целыми предложениями разговаривали. Кот магу говорит «мрякумряк мр мр р», а маг понимает, что это значит «воин света, карабкающийся вверх по стене».
— А дверь как будет?
Арсений укладывается поудобнее, кажется, укладывая на Есению руку, чтобы подпитать. Убаюканный тихим спокойным голосом, он то ли с тем магом у костра сидит, то ли лежит где-то. А может, возле костра лежит. Реальности перемешались, даря телу невесомость и блаженный отдых…
— Дверь? — Есения косится на руку, смотрит на Арсения и вновь закрывает глаза. — Ма-а ы.
Глава 12. О пытках, разрыве связи и шоке с утра пораньше
— Твой сегодняшний ответ?
В голосе за спиной — сталь, презрение и раздражение. Перед полуприкрытыми глазами — тёмные сырые камни. Тело ноет, руки, прикованные наручниками к потолку, ощущаются чужеродными, пальцы ног еле стоят на склизких камнях. По спине прилетает очередной удар хлыстом. Тело выгибается и изо рта вырывается невольное мычание. Нижнюю губу холодит — снова треснула. В месте удара словно ожог. А ещё здесь ужасно воняет. Металлом, мхом, плесенью, влажностью, потом и болью. У неё особый запах. Сладковато-мерзкий, с привкусом безысходности.
Пальцы переступают по склизким камням. Сегодня он затянул цепи выше — повернуться лицом к своему палачу будет проблематичнее, чем обычно. Жаль. Очень хочется посмотреть на отчаяние в его глазах. Раньше пытки он проводил раз в неделю. Последний месяц он приходит почти каждый день. Лишь иногда даёт выдохнуть. Слабая улыбка расползается по губам, заставляя кожу трескаться ещё сильнее. Он действительно думал, что сломал, когда получил доступ к артефактам. Действительно думал, что теперь станет признанным хозяином. Действительно верил в то, что перед ним будут ползать на коленях и отдадут всё. Совсем всё. Возвысят его, сделают почти непобедимым. Увы. В этой игре ему не победить.
Удары вновь сыпятся один за другим. Глаза зажмурены, зубы сжаты. Терпеть. С юга на восток летит лепесток. Любой, даже самый сильный маг рано или поздно выдохнется. Тем более, убить не сможет. Даже в голову такая мысль не придёт. Не сейчас.
— Я. — Удар. — Не. — Ещё удар. — Слышу.
И снова хлыст хаотично касается кожи.
