Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ II - Арон Родович

Мы выбрались из машины.

Алексей первым подал руку мне, потом я подал руку Соне. Она сжала пальцы чуть крепче, чем нужно, но тут же отпустила.

— Так, — сказал Алексей, беря инициативу. — Ну ладно. Пойдём, посмотрим. Может, он всё-таки объявился.

Мы пошли в сторону ангара.

— Я ему сегодня писал, — продолжил он уже на ходу. — Не ответил. И, если честно, уже многие из тех, кто к нему был записан, начали мне звонить. Спрашивают, возьмусь ли я за их машины.

Он поморщился.

— С обычной покраской я ещё могу помочь. А вот с оборудованием для сложных замесов — нет. У меня просто нет такого цеха. Один из его учеников даже предлагал, чтобы, если договорятся, я приехал к нему сюда и работал на его базе.

— И ты отказался? — уточнил я.

— Конечно. — Лёша пожал плечами. — Не мои проблемы. Пусть сам разбирается.

Он остановился у входа, оглядел здание.

— Ладно. Пойдём, посмотрим, что тут вообще происходит. Может, кто-то из учеников на месте. Есть у него Катя— бухгалтер, помощница. Девчонка молодая, но толковая. Возможно, через неё удастся понять, кто именно красил машины в жёлтый или зелёный.

— Ты всё-таки определился с тоном? — спросил я.

— Да. — Он кивнул. — Сто процентов либо жёлтый, либо зелёный. Чёрный слишком блеклый.

Я нахмурился.

— Объясни. У меня это в голове не укладывается. Как чёрный может быть блеклым? Он же чёрный.

Алексей хмыкнул, подбирая слова.

— Это как… менее насыщенный. Словно уходит в серый или даёт другой подтон. Не «глухой» чёрный. И именно при таких условиях эта краска чаще всего «отыгрывает» вторым цветом — зелёным или жёлтым. Такая у неё химия.

Мы зашли в гараж.

И тут нас ждало ещё одно событие — явно не из тех, что я планировал на сегодняшнее утро.

Глава 19

Мы зашли в ангар, и первое, что ударило по глазам, было даже не оборудование.

Свет. Много света. Белого, ровного, без желтизны, без гаражной полутьмы, где вечно кажется, что на стенах плесень, а на полу масло. Здесь было иначе.

Ленты ламп шли по потолку аккуратными рядами, отражались в металле, в стекле, в лакированных панелях. Пол — чистый, светлый, будто его моют каждое утро, и не шваброй «как получилось», а так, чтобы ни следа. Стены — свежие, с ровной покраской и вставками под бетон, как в тех детайлинг-центрах, которые любят выкладывать в соцсети: «мы работаем только с премиумом».

И даже воздух здесь казался другим. Не тяжёлый, не едкий. Пахло чем-то нейтральным: смесью чистоты, пластика, лёгкого оттенка растворителя, который держат под контролем.

Вдоль правой стены стояли машины. Не просто «клиентские тачки на покраску».

Ретро.

Некоторые — явно в процессе реставрации: снятые элементы, аккуратно разложенные детали, подписанные коробки. Некоторые — уже готовые, отмытые, вылизанные до состояния музейного экспоната.

Белый кабриолет, идеально чистый, стоял под светом так, будто его только что сняли для рекламы. Ни пылинки. Ни крошки. Ни следа краски. Для покрасочного центра это выглядело почти нелепо — и именно этим показывало класс. Здесь не работали «на коленке». Здесь работали так, чтобы клиент заходил и сразу понимал: ты заплатишь много, но тебе сделают идеально.

И тем сильнее резала глаз вторая картинка.

Шесть человек, которые к этому месту не подходили ни по виду, ни по тону, ни по манере держаться. Они стояли группой ближе к стойке администратора, громко, широко, как будто место принадлежало им. Не «гости» — Быки.

Уверенные в себе, наглые и плотные. Двое — особенно крупные, с шеями как у борцов. Остальные — чуть попроще, но от этого не менее неприятные. Одежда — нормальная, странно, что не спортивная, именно это и было мерзко: не бомжи, не случайные пьянчужки, а люди, которые привыкли давить там, где никто не сопротивляется.

Перед ними стоял парень. Высокий, худой, черноволосый. Возраст — примерно наш. Длинные руки, длинные ноги, и взгляд, который постоянно бегал, будто он ищет, куда отступить. Он что-то говорил, объяснял, но голос у него был не уверенный. Он пытался держать спину, но плечи всё равно выдавали. Законченный трус. Он точно не сможет за себя постоять. Человек, который не умеет стоять под давлением шести таких морд и не знает, что делать, когда тебя берут количеством.

Я ещё не успел ничего сказать, как из-за стойки метнулась девушка.

Рыжая. Не «рыжеватая», не «крашеная», а настоящая яркая рыжина, как будто волосы ловили свет и отдавали им обратно. Они были собраны в конский хвост, но всё равно казались живыми, упругими, и в этом белом освещении они почти сияли. Глаза — зелёные, чистые, без косметики, и от этого ещё заметнее. Взгляд быстрый, цепкий. Не испуганный. Скорее злой и собранный. Если бы меня попросили представить «девушку-лисицу» в реальной жизни, я бы, наверное, показал на неё. В ней была эта живая хитрая энергия, которая умеет огрызаться даже тогда, когда страшно. И глаза были такие, которые сложно описать, но если их увидеть, то сразу понимаешь.

На ней было лёгкое платье молочно-белого цвета. Идеально подходящее, как для работы, так и для выхода на свидание в парк. Или даже в ресторан. Оно сидело так, что подчёркивало фигуру, даже если она сама не старалась. Длинные ноги, широкие бёдра, спортивная попка — видно, что она за собой следит, и грудь подтянутая, без всякой «вульгарности», просто тело молодое и ухоженное.

Я отметил это не потому, что я маньяк. Я отметил это потому, что мой мозг в последнее время вообще слишком многое отмечает, и мне это уже начинало мешать.

Катя — понял я по внутреннему щелчку. Та самая, про которую говорил Алексей.

Она встала между быками и парнем, будто закрывая его собой. Сказала что-то резко, коротко, явно по кругу повторяя одно и то же. «Шефа нет», «мы не знаем где», «машины не выдадим», «ждите возвращения шефа», «шефа нет».

Один из быков сделал шаг вперёд и навис. Девушка не отступила.

И вот тут я понял, что у меня есть две секунды, чтобы выбрать правильный заход в эту ситуацию.

Я шагнул вперёд так, чтобы оказаться в поле зрения быков, но не лезть к ним вплотную. Спокойно. Не агрессивно.

— Добрый день, — сказал я ровно, как на приёме у нотариуса. — У вас проблема?

Шесть морд повернулись ко мне.

Мгновение — оценка. Кто я? Почему я здесь?

Один, самый крупный, с короткой стрижкой и щербатой улыбкой, прищурился.

— А