Новый путь - Алекс Ключевской
— Рома, замолчи, я тебя очень прошу, — я устало провёл рукой по лицу, переводя взгляд на остановившуюся рядом с нами девушку.
Лет двадцати, хрупкая, наверное, даже мельче, чем Лена, белокурая, с очень бледным лицом. Кажется, она работала в отделе кадров, но я не всех сотрудников знал поимённо, поэтому не мог точно сказать, кто она такая. Девушка с ужасом смотрела на то, как из завалов начали извлекать тела, а по её лицу беззвучно лились слёзы.
— Я так не могу, — прошептала она и, разревевшись, неожиданно уткнулась лицом в грудь Гаранину. — Они все погибли. Все из моего отдела мертвы. А ведь я осталась вчера дома из-за обычного насморка. Отпросилась на день у начальницы. Из-за какого-то обычного насморка, — прохрипела она сдавленно, продолжая сжимать Ромкину рубашку побледневшими пальцами.
Он ошарашенно перевёл на меня взгляд и слегка приобнял рыдающую девчонку.
— Я совершенно не умею успокаивать впавших в истерику женщин, — наконец проговорил он, проведя рукой по светлым волосам. — Нет, у меня есть пара способов, чтобы от тебя отделаться. Один радикальный, исключительно по моей специальности, но он тебе вряд ли понравится. Второй более приятный, но нужно всё сделать так, чтобы моя жена ни о чём не узнала. Так что тебе лучше обратиться за успокоительными вот к нему. Он всегда жалеет всяких убогих.
— Рома, — выдохнул я, покачав головой, когда он бесцеремонно оторвал от себя девушку и развернул её в мою сторону. К моему удивлению, она почти мгновенно успокоилась. Обернувшись, пристально посмотрела на эту скотину и сжала кулачки.
— Козёл бесчувственный, — прошипела она и повернулась ко мне. Теперь боль, отчаяние, страх перекрывала самая настоящая злость. Я, конечно, понимаю, что Ромка это всё сейчас делал не для того, чтобы привести девчонку в чувства, но у него, кажется, получилось её слегка встряхнуть.
— Я Тамара Леонтьева, работала в отделе кадров, — проговорила она мне, представляясь, после чего повернулась в сторону спасателей, начавших извлекать тела из-под завалов. Её глаза вновь расширились от ужаса, но я решил оставить Тамару на Ромку. Может, она ему в конечном счёте зарядит по голове и вновь сделает из него нормального человека.
Медленно приблизившись к спасателям, я решил для себя, что должен хоть в чём-то помочь. Пока это единственное, что я мог сделать — так же, как и все, включая Ромку, разгребать завалы. Всё остальное потом. Спасатели работали в цепочке, и им как раз не хватало замыкающего. Я без разговоров встал сзади, приготовившись принять первое извлечённое из-под завала тело.
Это была девочка из отдела планирования, которая на всех мероприятиях, подразумевающих большое количество задействованных структур, выполняла роль секретаря. Совершенно чистое, невинное создание. Она взирала на мир огромными голубыми глазами и пыталась найти хорошее даже в куче дерьма. Сейчас, когда мне передали тело, я обратил внимание, что её глаза открыты. В них не было ужаса и боли, значит, всё произошло стремительно, она даже не успела испугаться.
— Это же Феечка, — сквозь слёзы произнесла Тамара. Да, именно так мы и называли эту девочку. И это прозвище ей очень подходило, как никому другому.
В горле запершило, подозреваю, что на этот раз пыль была ни при чём. Я пронёс её тело мимо Ромки и осторожно, словно всё ещё мог сделать больно, уложил на специально расчищенный для этого участок пола. Затем протянул руку и закрыл её глаза.
— Дима, — голос Гаранина донёсся до меня как сквозь вату. Я стиснул зубы и резко повернулся к нему.
— Если ты откроешь рот и опять скажешь какую-нибудь гадость, клянусь, я тебя убью, — прошипел я.
— Я… Мне что-то нехорошо, — простонал Ромка и осторожно опустился на колени, прикладывая руку к носу, из которого в этот момент хлынула кровь. Он поднял голову, посмотрев на меня, и зажмурился, когда и из глаз потекла кровь. Ромка схватился за голову и едва слышно застонал, а я заметил кровавые дорожки, текущие из ушей на шею.
— Рома! — я в панике бросился к своему контуженому родственничку, едва успевая его подхватить, когда он начал заваливаться на пол. Его дыхание стало поверхностным, а пульс едва прощупывался. В груди неприятно похолодало. Нет, каким бы ты бараном ни был и в какого козла не превратился, ещё и тебя я потерять не смогу. — Целителя сюда, живо! — прокричал я, не обращая внимания на воцарившуюся вокруг суматоху. — Да что с тобой не так-то? Почему ты вечно пытаешься сдохнуть у меня на руках?
Целители прибыли быстро. Отстранив меня, немолодой уже мужчина опустился на колени и быстро осмотрел Рому.
— В Республиканскую Больницу, живо, — коротко приказал он. — Я его вчера осматривал, у него была только лёгкая контузия, — подняв голову, проговорил он слегка недоумённо. Спасатели тем временем загрузили Рому на носилки и быстро потащили в сторону выхода. Я, ещё раз осмотревшись, бросился следом за ними. Рядом с Гараниным моё присутствие будет не лишним, особенно если необходимо будет шагнуть за Грань.
Я на ходу вытащил телефон из кармана куртки и набрал номер Дубова.
— Ты где? — спросил он у меня на фоне каких-то громких звуков.
— Свяжись с Ахметовой, — коротко бросил я. — Ромка умирает, и мне нужен знакомый и очень хороший специалист. Мы везём его в Республиканскую больницу.
— Я видел его десять минут назад, и он выглядел вполне нормально, — удивлённо ответил Егор. — И вёл себя вполне прилично.
— Видимо, я для него какой-то триггер, включающий его странную болезнь, потому что при мне он вёл себя ненормально. Егор, позвони Ахметовой, — я отключился и залез в машину следом за целителем, когда туда уже загрузили Ромку. Над ним сразу же склонился помощник целителя, выполняя все указания старшего.
— Я не могу понять, что с ним, — развёл руками целитель. — Физических травм я не вижу, хотя ещё вечером на его теле было приличное количество гематом и синяков.
— Семейная регенерация, — коротко объяснил я. Судя по тихим переговорам бригады, Ромкино состояние резко ухудшалось, а приказ водителю ехать быстрее, хотя мы и так гнали по заполненным улицам выше положенной скорости, не внушал оптимизма.
Когда мы прибыли на место, Ромка
