Вход запрещен - Елена Владимировна Ляпина
Black Raven:
– Просто человек : )
Алиса:
– Ну и иди лесом, просто человек)
Black Raven:
– А что – с тобой нельзя познакомиться?
Алиса:
– Нет
Black Raven:
– Почему?
Алиса:
– Я с незнакомыми не знакомлюсь
Black Raven:
– Только со знакомыми знакомишься?
Алиса:
– Ни с кем не знакомлюсь (
Black Raven:
– Отчего так?
Алиса:
– Просто
Black Raven:
– Что просто?
Алиса:
– Людей не люблю
Black Raven:
– Ни чего себе. Так разве бывает?
Алиса:
– Бывает
Black Raven:
– Понятно
Алиса надеялась, что на этом их разговор закончится и этот «Black Raven», наконец, отстанет. Но он снова написал.
Black Raven:
– Ты чем-то расстроена?
Нет, блин, лежу тут радостная в слезах.
Алиса:
– Да
Black Raven:
– Что-то случилось?
Алиса:
– Неважно
Black Raven:
– Почему неважно?
Алиса:
– Потому
Black Raven:
– Ну, а всё-таки?
Алиса:
– Да, так… просто…
– Нет, всё-таки неважно
Black Raven:
– Ну, расскажи. Незнакомому же проще рассказать, чем знакомому
Алиса:
– Возможно
Black Raven:
– Так расскажи
Алиса:
– Не хочу
Black Raven:
– Жаль
Алиса:
– Угу
Black Raven:
– Двойку получила?
Алиса:
– Нет, наоборот, пятерку
Black Raven:
– И огорчилась?
Алиса:
– Да
Black Raven:
– Фигасе
Алиса:
– Да просто…
Black Raven:
– Что просто?
Алиса:
– Дома отругали
Black Raven:
– За пятерку?
Алиса:
– Да. Поэтому больше не будет никаких пятерок!
Black Raven:
– Ты серьезно?
Алиса:
– Да. Маме это не нужно
Black Raven:
– Так это в первую очередь нужно только тебе
Алиса:
– Мне пофиг
Black Raven:
– Не должно быть пофиг. Ты сейчас сама себя ломаешь
Алиса не хотела ничего на это отвечать, даже подумала закончить беседу, как вдруг Black Raven написал вновь.
Black Raven:
– Ты очень красивая!
Алиса:
– Откуда ты знаешь, ты же меня мне видел?
Black Raven:
– Предполагаю
Алиса:
– *Задумалась*
Black Raven:
– Я серьезно. Не сходи с ума, ты прекрасна, помни об этом!
Алиса:
– Спасибо)
В этот момент распахнулась дверь и в Алисину комнату влетела мама.
– Нет, разлеглась она тут на постели в школьной одежде, совсем что ли с ума сошла? Я тебе что сказала делать? Марш пол мыть. Уткнулась она опять в этот телефон. Я его когда-нибудь выброшу в окно!
И мама больно шлепнула Алису по заднице.
***
Так получилось, что она в итоге сдружилась с этим «Black Raven» и их разговоры перешли в каждодневный вечерний ритуал. С ним было интересно общаться, и часто, когда Алиса грустила он отправлял ей смешные ролики и мемы. Он стал для Алисы кем-то вроде личного психолога, кому можно было выговориться.
Теплый сентябрь сменился дождливым холодным октябрем и уже близко подбирался ноябрь, и чувствовалось, что совсем скоро выпадет снег. «Пятерки» продолжали сыпаться на Алису, но её это больше не радовало. Хоть мама и перестала ругать за оценки, зато за немытую посуду и грязный пол Алиса получала по-прежнему.
В довершении всего она приобрела себе врагов в лице Малевской, Вагиной и Шмаковой. Их очень бесили её хорошие оценки. Как она жалела о том времени, когда они её не замечали. Когда никто её не замечал.
Глава 6. Идем правее на солнце вдоль рядов кукурузы
– Пожалуйста…
Паренек стоит на коленях на грязной мокрой земле, школьные черные наглаженные брюки основательно пропитались влагой, по его щекам в две дорожки текут слезы. Куртку и кофту с него уже сняли, оставили только рубашку, он дрожит и ежится от пронзительного холодного ветра и боится расправы. Сейчас он кажется таким жалким хлюпиком, с трудом верится, что он всего полчаса назад до смерти забил камнями несколько беззащитных щенков.
Его друзья уже получили свое и теперь теснятся в стороне у стены, не смея поднять глаза, не смея произнести хоть одно лишнее слово. А их заводилу я оставил «на сладкое».
– Не надо, Ворон, пожалуйста, я больше не буду, – шмыгает носом парнишка, взывая к жалости.
Он младше меня всего на два года, а кажется, что совсем ребенок. Он видел, что получили его приятели и он знает, что сейчас с ним будет.
Я смотрю на него, держа его подбородок в своих руках. Заглядываю в его глаза и вижу там только страх за свою шкуру. Понял ли он, раскаивается ли в содеянном? Фиг его знает.
– Начинай, – киваю Денису.
Отхожу к стене, достаю сигарету и закуриваю, отбрасывая назад длинные волосы. Не люблю смотреть на насилие, мне проще самому, но сейчас я не хочу.
Денис размахивается и несколько раз бьет мальца по спине сорванной вицей. Паренек смешно повизгивает, напоминая поросенка и умоляет остановиться. Он уже не грозит пожаловаться на меня своим родителям, хотя потом, наверное, всё равно наябедничает, он ревет в голос, как первоклашка. Денис вопросительно смотрит на меня.
– Продолжай, – киваю ему.
– Нет, пожалуйста, – верещит парнишка, но Денис обрушивает на его спину несколько новых ударов. – А-а-ай! Больно! Пожалуйста-пожалуйста, Ворон! Ну, пожалуйста!
– Ещё.
– Умоляю, Ворон!
– Больно? – спрашиваю я, зажимая в зубах сигарету. Он верещит ещё громче, чем до этого его друзья. – А как думаешь себя чувствовали те бедные маленькие беззащитные щенки, когда ты ломал им лапы, пробивал головы?
– Пожалуйста, Ворон! Они всё равно были никому не нужны, их выкинули, ну какая разница?
– Какая разница? – не выдерживаю я. Бросаю окурок на землю, вырываю из рук Дениса вицу и ещё сильнее, с ещё большим размахом бью этого парня. – Какая разница?
– Ай, больно-больно! Прости-прости, Ворон! Умоляю, я не буду больше, честно-честно! Ворон!
Бью сопляка пока не устанет рука. Вижу, как под его рубашкой уже вздуваются бугорки вспоротой кожи, и белая ткань начинает пропитываться кровью.
– Валите.
Я отбрасываю в сторону ветку, и они все трое мигом подскакивают, хватают свои куртки и несутся прочь.
Мы хороним щенков за гаражами, чуть в стороне от тех мест, где ходят люди и идем на тусовку на квартиру к одному парню-студенту, там нас уже ждут. Сегодня пятница – можно расслабиться. Пьем пиво, играем в «Имаджинариум». Пытаюсь забыть этот инцидент, но перед глазами время от времени появляются эти бедные окровавленные, забитые до смерти щеночки.
Вечером возвращаемся вдвоем с Денисом. Мы живем на одной улице, почти рядом, в небольших коттеджах.
– Ты его сильно избил, – вдруг говорит мне Денис, когда мы почти
