Новый путь - Алекс Ключевской
— Нет, не путаю, — проговорил Роман, пятясь к выходу из гостиной. — Из-за тебя я разругался с отцом и лишился его покровительства. Да я сейчас только и думаю о том, что было бы действительно не так уж и плохо остаться в своём Роду, заниматься семейными делами, и даже не знать, что творится за пределами родового поместья. Спокойно жениться на той же Кристине, растить детей и не думать ни о чём.
— Да наверное, это было бы не так уж и плохо, — протянул я. — Да где же он? — Перебирая список телефонов, я всё никак не мог найти тот, который был сейчас нам так нужен.
— А тебя вообще не должно было появиться в моей жизни, — мой контуженый родич решил сменить объект своего недовольства. — Что вообще тебя потащило в школу? Ты по закону не должен был с нами учиться? — выплюнул он в мою сторону.
— Законы физики, мой друг, в частности, приложенная грубая сила к сопротивляющемуся объекту меньшего веса и размера, — я посмотрел на Романа. — Сядь, пожалуйста.
— Вы оба одним своим появлением в школе испортили мне жизнь! И знаете, что? Просто оставьте меня в покое! — крикнул Ромка. — Забудьте о моём существовании. Почему ты просто не дал мне тогда сдохнуть в Демидовском поместье? — неожиданно спокойно спросил он. — Всем было бы гораздо проще и спокойнее.
— Ему не дало это сделать чувство жалости, — хмыкнул Эд, вставая у него на пути. — Непозволительная роскошь для многих из нас, но неотъемлемая часть главы нашей Семьи.
— Тебя я вообще не знаю, — процедил Гаранин, попытавшись сфокусировать взгляд на Эде, а когда у него не получилось, перевёл глаза на задумчиво смотревшего на происходящее Егора. — А вот ты, молодец.
С этими словами он развернулся и направился к выходу, обходя Эдуарда.
— Далеко собрался? — спросил я, поймав небольшую чёрную коробочку, брошенную мне Егором, в которой я опознал простенький стандартный ограничитель.
— Подальше от всех вас, — не оборачиваясь, проговорил Роман. Я покачал головой и пошёл следом за ним.
За сегодняшний день я чертовски устал. Если он не придёт в себя и решит вновь от меня скрыться, то бегать за ним по всей стране у меня нет ни сил, ни желания. Роме нужна была помощь, но я почему-то был уверен в том, что именно сейчас он её не примет и всё, что я попытаюсь сказать или сделать, воспримет в штыки.
Догнав его, я резким движением приложил к его шее ограничитель, который тут же впился в кожу. Что бы Ромка ни говорил, он всё равно нам доверял, потому что даже не обернулся, когда я подошёл слишком близко.
— Что ты делаешь? — Ромка схватился за шею и резко обернулся, злобно глядя мне в глаза.
— Роман Гаранин, за оскорбление сотрудника Службы Безопасности Российской Республики, вы арестовываетесь по статье семьдесят три, «Мелкое хулиганство», и приговариваетесь к исправительным работам сроком на семьдесят два часа. Приговор озвучен начальником Службы Безопасности Дмитрием Наумовым. Обжалованию и пересмотру в других инстанциях не подлежит, — чётко следуя протоколу, проговорил я вслух, активируя ограничитель.
Подобные устройства входили в экипировку практически всех рядовых сотрудников СБ, наряду с наручниками, чтобы можно было отследить по датчику местоположение подозреваемого. Ну и покинуть пределы столицы Ромка не мог в течение семидесяти двух часов, пока длится озвученное наказание. Ограничитель просто не дал бы ему переступить границу города.
— Я понял, что это. Это ограничитель причиняемого ущерба, я прав? — Я кивнул, а он долго смотрел на меня, пытаясь заглянуть по старой привычке в глаза. У него ничего не получилось, и Рома протянул: — Вот значит, как ты со мной обращаешься. Тогда позвольте откланяться, мне нужно собрать вещи и съехать из своего дома, потому что мне сейчас, благодаря вашей щедрости, нужно будет находиться без боязни сдохнуть от инсульта в радиусе пятисот метров от здания СБ. Ну, или где-нибудь в сопровождении сотрудников Службы Безопасности, если это расстояние по каким-то причинам станет больше. А я сомневаюсь, что кто-то из вас стремится составить мне компанию, — с этими словами он развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
— Может, не нужно было его отпускать в таком состоянии? — в воцарившейся тишине спросила Ванда, обхватив себя за плечи руками.
— Его физическому состоянию ничего не угрожает, — пожал плечами Эдуард. — Речь и моторика движений полностью сохранены. Если бы его мозг был повреждён, подобного бы не было. Да и к тому же Дима бы почувствовал, если бы он находился в смертельной опасности. Он на сегодняшний день его единственный наследник. Вообще, его поведение очень странное, я не могу дать ему объяснение, — и он снова взял в руки свой недоделанный артефакт, внимательно его осматривая.
— Да неужели? — я сел на диван, потирая виски. — Ты бы ещё более опасные артефакты оставлял на видном месте.
— Вообще-то, это мой дом, — Эдуард перестал разглядывать сковородку и посмотрел на меня. — И этот артефакт такого изменения личности не даёт, и, как уже говорил, я не могу понять причину этих отклонений, — он подошёл к журнальному столику, положив на него сковородку, которой я хотел стукнуть самого Эдуарда, чтобы проверить его предположения относительно действия этого артефакта на представителя семьи Лазаревых. Пока я боролся сам с собой, Эд взял графин и поставил его в сейф, расположенный за одной из картин. — Да, откуда Роман вообще взял, что должен находиться в здании СБ? У ограничителей никогда не было подобной функции.
— Ты меня спрашиваешь? — я позволил себе удивиться. — У кого-нибудь есть номер Ахметовой? Я не смог его найти.
— У меня точно есть, я созвонюсь с ней, проконсультируюсь, на всякий случай, — ответил Дубов. Я кивнул. В голове роилась куча мыслей: что делать, с чего начинать, и правильно ли мы поступили, отпуская Ромку одного.
— Тебе не кажется, что он словно с чем-то боролся? — задумчиво посмотрел на меня Эдуард. — С чем-то противоречивым. И его подсознание
