Ноктис 2: Отражения Вечности - Кирилл Грошков
Мирко же в прочем, ничем от себя настоящего не отличался. Всё та же ухмылка. Всё тот же весёлый настрой и романтичный флирт, что так зацепил Калист с самой первой их встречи. Даже излюбленная залихватская шляпа с красными кисточками была на месте и Грация тоже.
— Мирко, тебе не кажется, что этот мой фантом крайне непохож на меня в тот день? — спросила Калист, облетая лодку, идущую в Часовню.
— Хм, ну, согласен. Грудь тут передана получше.
Если бы Калист имела руки в Зеркальной Комнате, то она бы с радостью прописала бы плуту затрещину.
— Мирко, тебя ждёт демонстративная порка по возвращению обратно.
— Ха-ха, шучу. На самом деле, тут ты мне собой совсем не кажешься. Будто кто-то сел в твоё тело и руководит им по своему усмотрению. Странно как-то. Эти изгибы, осанка, лицо — всё то… Но вот этот взгляд. Хм, Калист, ты никогда не смотрела на меня так по-хищнически. Многим, конечно, нравится. Да и мне когда-то тоже, но тут другое дело. Мне становится жутковато от сравнений.
— Рада, что я не выгляжу так со стороны.
— Стой, потише, они как раз начинают болтать! Помнишь тот наш разговор, когда я попросил тебя дополнить награду ещё кое-чем?
— Мирко, буду честна, это было самым милым событием в моей жизни после твоего торта на мой день рождения, разумеется.
* * *
Сарэн оставила попытки отыскать Фитсроя, понимая, что тот скорее всего давно уже ушёл далеко вперёд.
Калейдоскопы картинок в каждом из зеркал, начинал понемногу раздражать девушку. Каждый шаг для неё казался крайне сложным, ведь она честно поставила для себя задачу увидеть победу её и Андро над Архонтами.
Вот она миновала несколько серых зеркал. Они её не привлекли. Впереди, однако, их было ещё много, и Сарэн с типичной для себя дотошностью прошла ещё множество подобных тем, что были ранее.
«Кажется получилось.»
Одно из зеркал светилось красками. Девушка не раздумывая ступила в него. Огонь поглотил её и…
Вспышка.
* * *
Сарэн осознавала себя сущностью без тела. Адаптация прошла крайне скоро и уже через минуты девушка свободно передвигалась по чему-то большому кабинету, очевидно на вершине неясной башни или же столпа, судя по виду на…
— Святые Луны! — воскликнула девушка своим настоящим голосом, недоступным ей в реальности. — Это же земля! Земля и мифические деревья! Как подобное вообще возможно⁈
Сарэн подлетела к окну и стала вглядываться в мир, представший перед её взором.
Дивные пейзажи холмов и близлежащих лесов поглотили её сполна. Ничто подобное она не видела в жизни никогда. Сие чувство настигало её уже второй раз за день, хотя девушка уже сейчас могла сказать, что чувство времени в Зеркальной Комнате работало иначе.
Сарэн услышала звук хорошо смазанных петель и по наитию обернулась.
В кабинет вошли две женщины. Одной из них была Сарэн.
Девушка застыла, понимая, что перед ней находится именно она настоящая. Всё было верно, лицо, губы, длинные волосы (с наличием парочки уже заметных седых прядей), разве что выглядела она здесь куда более уверенной в себе и… взрослой?
«Почему я так решила? Хм, странно.»
Фантом Сарэн вела беседу со своей спутницей, девушкой явно молодой и почему-то сразу же понравившейся истинной Сарэн.
— Да, думаю, вопрос с Объединением Независимых Творцов нужно решать в срок и даже как можно быстрее. — миловидная собеседница сделала смешную кислую мину. — Но, мам, нам всё-таки стоит заняться и другими делами. Прошёл уже год. Пора собрать новый Круг Творцов. Ситуация с людьми Фуксиновой Лилии требует нашей незамедлительной реакции. После ухода из жизни твоей подруги, организация перестала быть подпольной. Мир изменился и наши вчерашние теории Одайлизма уже не соответствуют веяниям настоящего. ИХ не устраивает многое.
«МАМ⁈»
Истинную Сарэн накрыло волной счастья.
«Святые Луны, да я даже подумать не могла, что у нас с Андро всё получится! Это же прекрасно! У меня будет дочь, и она такая, какой я её себе всегда и представляла! На вид она того же возраста, что и я сейчас. Но, Луны, этот овал лица! Она похоже на Андро. Вот кого она мне напоминает.»
— Да, Мам. Я знаю. — кивала дочь Сарэн. Она носила витиеватые косички, сплетённые в несколько красивых узлов на затылке. — Я читала, что оставил Папа после себя. Я помню.
Радость Сарэн сиюминутно прекратилась.
«Что?»
— Нет, Мама. Да. С момента его трагической гибели Шпильградцы всё ещё помнят тебя. Ты многое для них сделала. Думаю, если пустить клич — кто-то точно отзовётся. И я бы даже сказала, что многие. Шпильград — помнит. Даже столько десятилетий спустя.
— НЕЕЕТ!!! — истинная Сарэн истошно закричала, надрывая связки.
По миру вокруг прошлась рябь.
— КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО⁈ ПОЧЕМУ⁈
Слёзы стали сами наворачиваться на невидимом лице девушки. Мир окончательно растворился, уйдя сначала в огонь, а после и вовсе исчезнув.
Сарэн стояла рядом с зеркалом и рыдала, не переставая. Её дух был сломлен, а скромная надежда на счастливое будущее с Андро растоптана под сапогом суровой данности.
* * *
Фитсрой опередил всех не просто так, а если быть точнее, то вполне умышленно.
Он рассказал своим компаньонам не всё. В сонографе было указано куда больше пунктов, большая часть из которых откровенно бы мешала продуктивности их экспедиции.
К примеру, был там и пункт про время. Совершенно ненужный, но от того, увы, не менее важный.
«„Время, потраченное внутри Комнаты Зеркал, прямо противоположно сумме произведений потраченных часов внутри Комнаты каждого человека.“ Другими словами, мы должны быть крайне быстрыми.»
И это было ещё не всё. Фитсрой не зря акцентировал внимание знакомцев на вопросе концентрации мыслей. Комната не сможет дать нужные временные линии, если голова человека, попавшего в неё, будет забита воспоминаниями о прекрасном дне в борделе. Однако, если бы он предупредил об этом остальных, то они по неопытности рисковали бы заблудиться в хороводе сбивчивых воспоминаний, в попытке сконцентрироваться. А Фитс обучился концентрации чуть ли не в совершенстве за прошедшую тысячу лет наедине с самим собой.
«Это так не работает. К слову, именно поэтому лишь я смогу сделать всё правильно. У меня нет привязанностей. Я прозорлив и умён…»
В голове у Фитсроя явственно зазвучал голос Роксаны, обвиняющей его во многих грехах, что он совершил до, а потом и после. У
