Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов

– Сделали? – он захохотал, хлопнув меня по плечу. – Вайс, вы превратили парад в настоящее зрелище! Император стоял, понимаешь?! Стоял!!

Рядом с нами остановился старший унтер-офицер Рейхард, улыбаясь и кивая.

– Отличная работа, парни, – произнёс он, бросая на меня и остальных кадетов довольный взгляд. – Весь кадетский корпус вами гордится. Скажи, Вайс, когда ты писал эти марши, думал, что они так зазвучат на площади?

Я улыбнулся, пожимая плечами. Ещё бы я не представлял.

– Честно, господин унтер-офицер, даже представить не мог, – ответил я, чувствуя, как сердце вновь наполняется гордостью.

Штайнер ещё раз воскликнул, подняв руку в приветственном жесте.

– Ладно, мне нужно срочно к начальству, – сказал он, на мгновение остановившись. – Да, на доклад… Будут, наверное, ещё и награды, так что ждите, парни, вас ещё удивят!

С этими словами он, сияя, устремился вперёд, оставив нас, полных ощущения триумфа и гордости, которые мы, вероятно, запомним на всю жизнь.

– Эрвин!

Я обернулся на такой знакомый и давно не слышанный голос. В нескольких шагах от меня стояла Лиза, в точности такая, какой я её помнил. За эти годы, что мы не виделись, она почти не изменилась, в отличие от меня. Я, в свои нынешние пятнадцать лет, был уже выше её. Сделав пару шагов ей навстречу, я прищёлкнул каблуками и слегка поклонился.

– Мадемуазель, – произнёс я с лёгкой улыбкой, – безмерно рад видеть вас. Вы, как всегда, великолепны.

Лиза замерла в замешательстве, удивлённо глядя на меня. Она явно не ожидала такого формального приветствия с моей стороны. Но, заметив блеск в моих глазах, вдруг взвизгнула и, забыв обо всех приличиях, бросилась мне на шею.

– Эрвин, ты как всегда в своём репертуаре! Я чуть было и правда не поверила, – рассмеялась она.

Я крепко обнял её, улыбаясь:

– Лизка, как ты здесь? Я действительно рад тебя видеть, – признался я, не скрывая своей радости.

Но тут раздался строгий голос позади нас:

– Молодые люди, вы вообще-то здесь не одни. Соблюдайте хотя бы видимость приличий.

Мы оба одновременно обернулись. Перед нами стоял герцог, его взгляд был суров, но глаза чуть улыбались. Я вытянулся по стойке смирно, мгновенно отдав честь и прищёлкнув каблуками.

– Ваше сиятельство, – проговорил я почтительно.

Герцог кивнул, переводя взгляд на Лизу:

– Дочка, я украду ненадолго твоего брата. У нас с ним есть кое-какие дела.

Лиза оглядела нас обоих и, явно скрывая улыбку, сделала вид, что возмущена:

– Ну уж нет, только мы встретились, и сразу дела! Отец, это не честно!

Герцог слегка покачал головой, сдерживая улыбку.

– Честно или нет, моя дорогая, – сказал он с лёгким укором, – но и ты, и Эрвин знаете, что долг и дело – прежде всего.

Я снова улыбнулся Лизе, на мгновение придержав её руку.

– Лизка, обещаю, что скоро вернусь, – подмигнул я, – и расскажу тебе обо всех своих приключениях.

Она закатила глаза и чуть улыбнулась:

– Вот уж не сомневаюсь, что приключений у тебя было немало. Ладно, отец, забирайте его, но обещайте вернуть целым и невредимым!

– Верну, обещаю, – ответил герцог, кивнув ей. – Пойдём, Эрвин.

Герцог повел меня по широкой мостовой в сторону императорского дворца. Пока мы шли, он достал из-под плаща небольшой, богато украшенный футляр, и протянул его мне.

– Я из-за дел не смог поздравить тебя с пятнадцатилетием и поэтому хочу исправить это. Здесь мой подарок для тебя. Надеюсь, тебе понравится.

Я замер, смутно догадываясь, чего ожидать, и, открыв крышку, увидел подарок, вызвавший во мне приступ сдерживаемого смеха: на бархатной подушечке покоилась авторучка, инкрустированная золотом и серебром, со сложным орнаментом на корпусе. Я сразу заметил выгравированные на ней буквы «ПВ».

Герцог, заметив мою реакцию, чуть нахмурился.

– Что-то не так, Эрвин? Ты явно ожидал чего-то другого, – спросил он с лёгким удивлением.

Я, чуть усмехнувшись, достал авторучку, повертел её в руках, указывая на две буквы, и спросил:

– Отец, а вы знаете, что значат эти буквы?

Он внимательно взглянул на гравировку и пожал плечами:

– Думаю, это название компании, которая их производит. Наверное, какой-то известный ювелир или мастер?

Удерживая улыбку, я ответил:

– Эти буквы – не что иное, как «патент Вайса». Эта самая авторучка – моё изобретение, и производится она на фабрике, где мне принадлежит значительная часть акций.

Герцог удивлённо посмотрел на меня, приподняв брови.

– Погоди, ты хочешь сказать, что это – твоё изобретение? Ты в свои годы уже смог изобрести такое?

– Да, именно так, – ответил я, спрятав авторучку обратно в футляр. – Видимо, империя уже оценила её по достоинству.

– Эрвин, ты никогда не перестаёшь меня удивлять, – произнёс герцог, пока мы поднимались по мраморной лестнице во дворец.

Мы вошли внутрь и оказались в просторном зале, где сияли огромные хрустальные люстры, освещая гладкие мраморные стены и пол, украшенный сложным узором из разноцветного камня. От звука наших шагов по полу разносилось гулкое эхо. Из зала нас провели дальше, вдоль высоких колонн, украшенных резьбой, и залов, где по стенам висели портреты членов императорской династии и богатые гобелены с изображением величественных битв и событий прошлого.

– Дворец всегда впечатляет, особенно когда ты в нём впервые – отметил герцог, заметив, как я разглядываю роскошное убранство вокруг.

– Это точно, – согласился я, слегка восхищённо оглядывая позолоченные орнаменты вдоль стен и сводов. – Он словно живое воплощение силы и величия империи.

Мы миновали несколько коридоров, ведущих нас к приёмной зале. Ковры под ногами были столь мягкими, что шаги не издавали ни звука. Всё вокруг – от мебели до мелких деталей в украшении – кричало о статусе и власти.

Наконец, мы остановились перед огромной дверью, обитой тёмной кожей и украшенной бронзовыми узорами. Рядом стояли гвардейцы в парадной форме, неподвижные, как статуи. Герцог сделал жест, указывая мне войти.

– Эрвин, от тебя требуется лишь быть абсолютно честным. Император давно хотел встретиться с тобой, и твоё выступление на параде окончательно убедило его.

Я кивнул, готовясь войти в приёмную, и ещё раз взглянул на герцога, который тихо добавил:

– И не забывай: твоё будущее только начинается, и оно зависит от каждого твоего решения, от каждого слова.

Мы оказались в большой приёмной, где на стульях уже сидело несколько генералов в парадных мундирах, некоторые из них обменялись с герцогом формальными приветствиями. Окинув взглядом присутствующих, я сразу заметил: не все из них были рады видеть его здесь. Их взгляды, полные сдержанной, но почти открытой неприязни, сказали больше, чем любые слова. На меня, стоящего по стойке смирно, смотрели как на диковинку, и дружелюбия в этих взглядах тоже было