Становление. Том 3. Стезя отступника - Семён Нестеров
Я хотел было возразить, что не могу так сильно задерживаться, что Корристо будет обеспокоен… Однако мои ноги взмолились об отдыхе, к ним присоединилась ноющая поясница, а пульсация в висках довершила дело:
— Пойдём. Мне срочно нужен отдых.
Лестер оглядел меня сочувствующим взглядом:
— Это верно, дружище. Выглядишь ты неважно. Чего стоят одни только подглазины. А покрасневшие глаза? Да с тебя можно резать статуэтку совы, символизирующую Спящего. Я провожу тебя. Но для начала, у меня есть идея, как тебе помочь.
— Боюсь даже представить, что ты мне предложишь.
— Ничего чрезвычайного. Я подготовлю тебе кальян.
— Нет-нет! Ни в коем случае, — запротестовал я.
— Да не переживай ты так, смеси в нём гораздо слабее даже «зелёного новичка». Вот увидишь — ничего с тобой не случится, а усталость как рукой снимет. Солнце только начало клониться к закату, ещё рано отправляться спать. Посидим, отдохнём немного, а потом, глядишь, подойдёт как раз и время сна. И не возражай — я угощаю, а от угощений отказываться невежливо.
— Белиар подери, Лестер, ты же знаешь, как я к этому отношусь.
— Не богохульствуй. Здесь не место упоминать никого их трёх богов. И не вредничай. По-твоему, настоечки на грибочках, что вы клепаете у себя в лаборатории, пить можно, а нормальное человеческое курево — это грешно? Забыл, как тебе от магического варева память отшибло? Возражения не принимаются — идём.
Лестер взял меня под руку и буквально потащил куда-то вглубь лагеря. Я был слишком усталым, чтобы противиться. Мы дошли до ровной дощатой площадки, на которой стоял кальян. Один из послушников сидел и курил, делая глубокие затяжки через идущий из колбы шланг. Сам кальян имел довольно странную форму, походил на три шара, уложенных друг на друга. Сверху в них была будто бы воткнута шпага с широкой дисковидной гардой. Присмотревшись поближе, я сообразил, что это всего лишь блюдце. Я никогда не интересовался устройством подобных аппаратов, зато Лестер, очевидно, знал их в совершенстве. Бесцеремонно прогнав сидящего послушника, мой друг приступил к промывке и перезаправке кальяна, при этом причитая:
— Ну кто же так обращается, сколько раз им говорить, что вещь хрупкая. Где этот прохиндей, что тут курил? — Лестер оглянулся по сторонам, но послушника уже и след простыл, — а чтоб его, — продолжил ругаться друг, — а трава? Ну что это такое вообще? Кто даёт болотнику разгореться? Он же должен медленно сохнуть, ну тлеть в крайнем случае… Недоумки! Пора запретить им подходить и на десять ярдов к курильням. Почему только Намиб меня не слушает.
В конце концов, работа была закончена и Лестер удовлетворённо затянулся. К этому времени я уже успел практически задремать, и потому голос друга застал меня врасплох:
— Эй! Ты что, заснул что ли?
— Я? Эм… Нет. Вовсе нет, — пробормотал я.
— Оно и видно, — кивнул Лестер, — бодр, как никогда. Давай, присаживайся, что стоишь как столб?
— Нет, спасибо, не надо.
— Ты что, собрался курить стоя? — удивился Лестер.
— Курить? Я не собираюсь курить эту дрянь, — возразил я, вспоминая что вообще происходит.
— Что? Нет, друг, с тобой определённо что-то не так. И в таком состоянии ты собирался говорить с Юберионом? Хвала Спящему, что он оказался занят.
— Просто…просто надо немного поспать, — сказал я, широко зевая.
Лестер опять взял инициативу в свои руки и усадил меня на доски настила.
— Не бойся, здесь чисто, — заверил он, — послушники после возвращения с болот снимают и ополаскивают тряпки, которыми защищают ноги от пиявок.
Впрочем, мне было всё равно, грязно там или нет. Я сел и почувствовал, как глаза закрываются сами собой. Техника «священный часовой» позволяла мне оставаться на ногах по меньшей мере неделю, но теперь, когда я уже целый день обходился без неё, вся накопившаяся усталость навалилась разом.
— На, втяни, — сказал Лестер, пытаясь всунуть мне трубку, которой оканчивался шланг кальяна. Я попытался вяло протестовать, но в итоге бросил эту затею, всё же вдохнул тёплый дым и закашлялся от неожиданности.
— Тише-тише, — пробормотал мой друг, — не так сильно, сначала сделай затяжки покороче. И не забывай вовремя выдыхать! А то надуешься как обожравшийся болотожор. Вот так, — Лестер взял у меня шланг и показал, как нужно курить. Я последовал его примеру, и стало на самом деле лучше. Дым болотной травы, отфильтрованный через воду и смешанный с какими-то дополнительными ароматами, непостижимым образом успокаивал. Обволакивающее тепло медленно растеклось по телу, а скованные мышцы расслабились. Через минуту мысли тоже немного прояснились, накатывавшее забытье отступило, и я вновь стал осознавать происходящее.
— Чёрт, Лестер! Как тебе удалось заставить меня это попробовать? — искренне удивился я, выдохнув очередную порцию густого дыма, — это что, какая-то хитроумная магия Спящего? Признайся, это ты усыпил меня!
— Ничего подобного, — возмутился друг, — не надо всё валить на меня, ты сам падал с ног от усталости.
— Почему же тогда сейчас я чувствую себя хорошо?
— Ты, видно, совсем меня не слушал! Болотная трава творит чудеса. Эта смесь ещё ерунда. Ты бы пробовал «северный тёмный»! Вот после него такое бывает… это не пересказать — надо испытать самому.
— Думаю, я как-нибудь обойдусь.
— Скажи ещё, что тебе не понравилось!
— То, что один раз может помочь, при долгосрочном употреблении зачастую убивает, — сказал я, делая очередную затяжку. — Мастер Дамарок много раз предупреждал — ни одним эликсиром нельзя злоупотреблять, ещё не придумали такого, который не вызывал бы побочных эффектов. Усиливающие регенерацию зелья, к примеру, часто приводят к неизлечимым опухолям.
— Скажешь тоже, — махнул рукой Лестер, — да, бывает у нас, конечно, всякое, но в основном от людской дурости. Вон, взять хотя бы того разгильдяя, что заправлял кальян до нас. Конечно, от такой горе-смеси можно ожидать чего угодно, да и прибор не мудрено испортить.
Прежде чем отправиться спать, мы посидели ещё какое-то время, болтая о том-о-сём. Лестер дал мне несколько ценных советов, как держать себя на аудиенции у Юбериона. По его словам, духовный лидер Братства был искренним и доброжелательным человеком, не признающим излишнего раболепства. С гуру он говорил, как с равными, а Кор Галом и Кор Ангар были его ближайшими доверенными, несмотря на то, что их практически не посещали откровения от Спящего. По мнению Лестера, именно из-за их здравомыслия и реально приносимой пользы лагерю, пророк и доверял им больше остальных. По той же причине всё чаще Юберион прибегал к помощи Лестера напрямую, минуя одержимого служением Спящему Намиба.
Сам Юберион не всегда контактировал с дремлющим богом, откровения ему являлись спонтанно, были зачастую расплывчатыми и
