Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос

Ну нет так нет, время до конца раунда ещё оставалось. Я быстро сузил кокон, сжал его так, чтобы он сомкнулся вокруг барончика, будто стеклянная труба, прижав руки к бокам. Он теперь стоял, не в силах пошевелиться, только плечи мелко дрожали. А труба теперь его держала и не давала упасть, она.

Я снова взмахнул рукой, и в кокон пошёл холод. «Морозное дыхание» — очередное простейшее заклятие воздушников. Прошлый Ари тренировал его сотни, если не тысячи раз. И мне оно, как и остальные простые, далось на автомате. Руки помнят — не просто так люди в моём прошлом мире эту присказку придумали.

В отличие от «холодных» заклятий магии воды, «морозное дыхание» не сковывает противника льдом снаружи — оно проникает внутрь человека вместе с его дыханием, замораживая изнутри. Фраллен вдохнул, и по его лицу сразу пошла синяя рябь. Холод бил изнутри, промораживая лёгкие, а затем и всё остальное тело. Барончик замер и буквально за несколько секунд превратился в статую. Он стоял в коконе неподвижно, покрытый инеем. А кокон, как и прежде, удерживал его на ногах, не давая упасть.

Я не стал ждать, пока его проберёт до костей. Надо было спешить. Я направил поток тёплого воздуха к ногам Фраллена, чтобы те оттаяли, и теперь барончик был как тот колосс на глиняных ногах. Только не колосс, а мелкий засранец, и не на глиняных, а на ватных. Теперь оставался последний штрих, последнее заклятие, и мне очень хотелось успеть его провести.

Подняв руку, я лёгким и изящным движением создал сильное давление в коконе — сверху на Фраллена. Тот сразу же дрогнул, его «ватные» ноги чуть согнулись, потом подломились окончательно, и барончик медленно опустился на колени.

Всё. Готово. Получите и распишитесь, те, кто смеялся, когда Фраллен-младший обещал поставить меня на колени в первом раунде выпускного поединка. В итоге на коленях стоял он сам. А я не мог не отметить, что барончик был не прав, когда утверждал, что подобное зрелище будет красивым. Ничего красивого в нём не было. Поучительного — достаточно, а вот красивого — ни грамма.

Я дал простоять обессиленному и замороженному Фраллену на коленях несколько секунд, потом деактивировал кокон, подошёл сзади, посмотрел сверху вниз на этого излишне самоуверенного придурка и дунул ему в затылок, слегка усилив поток.

Со стороны это, наверное, выглядело как контрольный выстрел. Барончик покачнулся и рухнул вперёд, лицом прямо в песок арены.

И через секунду прозвучал гонг. Раунд окончен. Я успел.

А после сигнала наступила абсолютная тишина. Трибуны молчали. Не было ни возгласов, ни аплодисментов — только полная, звенящая тишина. Казалось, будто весь огромный амфитеатр разом выдохнул и забыл вдохнуть. Слышно было лишь, как хрустит, оттаивая, песок арены.

Похоже, все были в шоке. И от самого факта моей победы над одним из лучших бойцов академии, и от того, как всё быстро и эффектно было сделано. Похоже, такого здесь не видели никогда. Всё произошло слишком быстро и слишком чисто. Без лишних движений, без пафоса и без шансов для барончика.

Я бросил взгляд на вип-ложу. У старшего Фраллена на лице застыла удивительная смесь дичайшего разочарования и полного непонимания происходящего. Он даже рот приоткрыл, будто хотел уточнить, не привиделось ли ему всё это, не розыгрыш ли это был. Остальные гости тоже выглядели так, словно сомневались, что увиденное ими реально.

И лишь на лице Тины был чистейший восторг. Настоящий, неподдельный. Она не сводила с меня восхищённых глаз, и когда наши взгляды встретились, улыбнулась — тихо, чуть заметно, но так, что у меня внутри будто что-то щёлкнуло. На мгновение мне показалось, что кроме нас двоих сейчас на арене вообще никого нет: ни арены, ни толпы, ни судей, ни побеждённого барончика, которого уже поднимали лекари.

Я даже не заметил, как ко мне подошёл судья, взял меня за руку и поднял её. Это означало только одно — победу. И в тот же миг арена взорвался оглушительными аплодисментами. Хлопки, крики, свист, топот ног — всё разом. Толпа ожила, и даже воздух задрожал от этого шума. А я стоял посреди арены, слушал это всё и наслаждался победой. Да и аплодисментами, чего уж греха таить. Было приятно. Заслужил.

Судья пожал мне руку, поздравил и вернул амулет. Я надел его и направился к вип-ложе. А аплодисменты не стихали. Наоборот, с каждым шагом они будто усиливались. И я шёл под этот гул, не спеша, с лёгкой улыбкой, как настоящий победитель. У самой ложи взгляд снова нашёл Тину, она уже практически не скрывала эмоций, глаза сияли, губы расплылись в улыбку. Разве что воздушный поцелуй не отправляла. Но я был уверен, что мысленно она это делала.

А вот старший Фраллен отправлял мне своим тяжёлым взглядом лучи ненависти, мрачный, как грозовая туча, он будто силой удерживал себя, чтобы не вскочить и не броситься на меня. Но ещё более ненавидящий и при этом испуганный взгляд был у побледневшего директора академии. Похоже, этот дурак осознал, как он встрял перед бароном и всем его родом. Но это было ещё не всё. Старому дураку тоже полагался контрольный выстрел.

Я подошёл к вип-ложе вплотную и остановился напротив директора, тот нервно сглотнул слюну. Трибуны мгновенно притихли.

— Господин директор, — сказал я громко и отчётливо, чтобы слышали все, — я ведь просил вас не ставить меня в одну пару с Фралленом. Я предупреждал вас, что всё закончится именно так, предупреждал, что уложу его и что сделаю это в первом раунде.

Я сделал короткую паузу, дав осознать смысл моих слов в первую очередь старшему барону, и добавил:

— Но вы проявили упорство и поставили, зная, что я намного сильнее Фраллена. Зачем?

Директор из бледного стал красным, даже бордовым, он открыл рот, но сказать ничего не смог. Просто хватал воздух, на висках вздулись жилы, подбородок дрожал, глаза метались между мной и Фралленом-старшим. Но в итоге он всё же прохрипел:

— Я не знал…

— Знал, — улыбнувшись, возразил я. — Вы единственный, кто это знал. Зачем, вы поставили нас в одну пару, господин директор?

Тут бедолагу вообще перекосило, он просто смотрел на меня выпученными глазами и хрипел. Не ожидал он такого поворота и готов к нему не был. А надо было ожидать. Всегда надо ожидать ответочки, если собираешься делать кому-то гадость. Потому что часто это ответочка