Судьба наёмника - Сергей Воронов

Битва за свободу была в самом разгаре. Кирен и Энрик держали оборону у одной из повозок, в то время как Артира и Эйлин уже запрягали в неё лошадей.

Вокруг лежали тела погибших в попытке их остановить гончих. Милес сражался на отдалении и его главной целью был Манос «цепной пес». Дикий зверь об обличии человека, проявлял поистиненечеловеческую силу. Сейчас гончий даже не использовал оружие. Удары кулаков в стальных перчатках от пластинчатого доспеха с громовым грохотом обрушивались на большой щит южанина, заставляя последнего отступать.

Попытки выиграть шанс для удара в открытом противостоянии обращались в прах, а силы на такие попытки были не бесконечные. Постаравшись оттолкнуть от себя Маноса ударом щита, Милес открылся и массивная рука гончего, захватив щит дёрнула его на себя, начиная трепать южанина из стороны, в сторону грозя сломать ему руку. Лишившись защиты, но спасая себя от сломанной конечности, Милес постарался отступить. Нога Маноса оказалась быстрее и сильным ударом в грудь отбросила южанина. «Жало скорпиона» рассерженно звякнув, выпало из рук Милеса.

Громко рассмеявшись, Манос огляделся. Его взгляд упал на большой двуручный топор, торчащий из пня, на котором кололи дрова.

Пока гончий двинулся за ним, чтобы прикончить южанина, Милес немного придя в себя тоже огляделся и увидев Фэритику и Хазарда бросился к своей походной сумке слетевшей с плеча. Выхватив оттуда два пузырька один, из которых Хазард даже в полуобморочном состоянии смог различить, ведь этот пузырёк с прозрачной жидкостью он видел на протяжении всего путешествия и даже успел испытать его действие на себе. Второй пузырёк с бледно-желтой жидкостью был Хазарду незнаком.

Когда Манос уже направился к южанину, чуть подкидывая в руках топор, Милесв одно движение добрался до «Жала скорпиона» и схватив меч, разбил о его лезвие сразу оба флакона. Увернувшись от мощного вертикального удара топором, Милесначал кружить вокруг Маноса задевая его быстрыми, но не глубокими ударами лезвия.

По началу Манос даже не обратил на них внимание, пытаясь поспеть за Милесом и стараясь рассечь южанина напополам широким горизонтальным ударом по дуге. Но затем, дыхание гончего стало более напряжённым. Сквозь него прорвалось болезненное мычание. Злость сменилась удивлением, быстро перераставшим в панику. Такого крика чистейшего ужаса и боли Хазард не слышал давно.

Манос отбросил топор. Вместе с ним на землю упала часть кисти. Кожа, мясо и кости начинали гнить, отваливаясь от тела гончего. Милес тем временем продолжал кружиться вокруг него и наносить мимолётные удары, оставляя тонкие полосы разреза, разрастающиеся в рваные дыры быстро сгнивающей плоти.

Удар Милеса под колено, вместо того, чтобы просто выбить умирающего гиганта из равновесия, практически оторвал «Цепному псу» ногу.

С душераздирающий воплем и рыданием Маном рухнул на землю. Грубо взяв гончего за шею со спины, Милес прижал кончик меча к его подбородку и быстро провел загнутым лезвием линию от подбородка до лба.

Кожа и мясо начали распадаться, обнажая верещащий от ужаса череп. Тем, что осталось от рук, Манос, а безумии раздирал остатки лица будто стараясь избавить себя от разъедающего яда, но лишь доставляя себе больше боли и облегчая гремучей смеси Милеса работу. Продолжая кричать и плакать, Манос рухнул в бледно-алую жижу с белёсыми сгустками, которой не так давно было его собственное тело, и наконец затих.

Отбросив в строну меч, который, ударившись о землю, раскололся на части словно из стекла, Милес бросился к Фэритике и Хазарду.

— Бегом в повозку! — скомандовал он, перехватывая Хазарда. — Я дотащу.

Фэротика поспешила к повозке, готовой к отправлению.

— Что… Это было? — сквозь усилие произнес Хазард, когда они с Милесом проходили мимо воняющей гнилью, травами и чем — то едким, лужи, с полуразложившимся Маносом.

— Я просто вспомнил о своих корнях. Как и советовал Лис. — выдохнул Милес, — Ты живой и здесь, значит, ты победил его?

Отвечать что-то, и уж тем более объяснять произошедшее у Хазарда не было сил. Он лишь слабо кивнул и мир вокруг него погрузился во тьму.

Тревожный сон, в котором невесомое тело наёмника все быстрее погружалось в бездну, прервался. Ощутив под собой слегка сырое дерево повозки, Хазард немного пришел в себя.

Милес перехватил поводья у Артиры, начиная поездку, в то время, как лучница отправляла стрелы в тех немногих, кто пытался их задержать. Хазард отдалённым эхом слышал голоса Кирена и Энрика, а рядом с ним были Фэритика и Эйлин. Девушки прикрывали головы руками, укрываясь за невысокими бортами повозки от редких стрел, летящих в их сторону.

Громкий и неразборчивый выкрик Кирена раздирал голову Хазарда болью и тревогой. Звуки все ещё были приглушены звоном в ушах, но что-то явно происходило. Резкий удар со стороны заставил повозку резко качнуться в сторону.

— … Колесо.! — лишь это слово донеслось до сознания Хазарда через поток неразборчивых звуков произнесённых Энриком.

Повозку заметно вело и качало, что лишь добавляло наёмнику головокружения. Сознание, держась на самом краю, вот-вот грозилось снова его покинуть, и как бы Хазард не старался за него цепляться, тьма время от времени его поглощала.

— Хазард, Хазард! Пожалуйста, не умирай! — Слова Фэритики доносились до наёмника, заставляя его улыбнуться, но в его мечтах. Тело Хазарда онемело, и напрячь губы для улыбки, казалось непосильной задачей.

— Не печалься, я сражался ради тебя и был этому рад. Дальше я ничем не могу помочь… — вынырнувшее из пучины забвения сознание Хазарда хотело сказать именно это, но губы наёмника лишь несколько раз слабо двинулись.

В следующий раз, когда Хазард ощутил, что ещё жив он ощутил вспышку боли, окрасившую тьму ярко — красными вспышками. Не в силах сдерживать себя Хазард закричал, хотя это больше напоминало болезненное завывание. Рядом звякнул меч, ударом в набат разрывая слух Хазарда. Яркие болезные вспышки время от времени все ещё пробуждали наёмника.

— Я пытаюсь сделать все возможное, но кровь не останавливается! — встревоженный голос Эйлин донёсся до Хазарда.

— Почему духи не хотят ему помочь?! — с гневом и требовательностью спросила принцесса.

— Просто я сделал, всё, для чего был им нужен… — и вновь губы Хазарда еле двинулись, а горло издало лишь неразборчивый хрип.

— Ш — ш–ш… — Мягкое касание принцессы к волосам Хазарда дарило ощущение мягкой прохлады разгорячённому телу. — Сделай что-нибудь! Он не должен умереть… Молю тебя…

Приказной тон принцессы сменился плачем. И Эйлин принялась за новые попытки спасти Хазарда от когтей смерти. Для самого наёмника эти попытки были сродни пыткам. Он почти не чувствовал тела, все его ощущения сконцентрировались