Вскрытие и другие истории - Майкл Ши
Как я уже сказал, в тот момент я осмыслил свою свободу и в глубине души понял, что время наконец избавило меня от помешательства. Я очистился и был готов для свершения запланированных таинств. Жертва, как и подобает, будет принесена с блаженным рвением, и тех, от чьей службы я отступился, умилостивит то, чем я соблазнился.
Многим позже мы вернулись в западное крыло; Кобольдус подавал нам напитки и ставил рок-альбомы в стереосистему. Аппарат и кассеты я приобрел специально для приема. Гости высмеивали мой вкус, но пришли в восторг от несоответствия аппарата и музыки общей обстановке. Валери танцевала – в основном с Бо Беком, так как Камин не приветствовал подобное недостойное применение своей мускулистой фигуры. Грузный оператор обладал настоящим комическим талантом: вплетал непристойные пантомимы в популярные в тот период движения. Кобольдус неприметно следил, чтобы щедрый поток напитков не иссякал, и вскоре разгорелся шумный разговор, почти полностью состоявший из клеветы на отсутствующих лиц. Гремела музыка, выстраивая часы дня в искусную форму моих замыслов.
По прошествии двух часов я привел в действие свою первую уловку. Бо Бек – на пару с Роджером – долго обрабатывал Валери лестью, дабы склонить ее к первым экспериментам с тем, что они называли жанром порно. Существом он, по сути, был отвратительным – и я заявляю это с абсолютной беспристрастностью; считаю оскорбительным искать оправдания моей мести – причини мне зло сам ангел, я бы с гордостью рассчитался и с ним. Однако, когда я повернулся к этому человеку и небрежным жестом представил ему мою приманку, у меня возник, так сказать, поэтизированный образ того, что я собирался совершить. Я представил, как давлю огромного, набухшего кровью клеща большими пальцами.
А что же за приманка, о которой я упомянул? Весьма проста и надежна! С добродушной наивностью я сказал ему, что его недавний вопрос о подвалах был как нельзя кстати. Роджер тоже осведомлялся о них и загорелся, прознав, что в них сокрыты древние орудия пыток времен инквизиции. Более того, он робко предложил мне кругленькую сумму, если я разрешу в ближайшее время провести повторные съемки в Штернбрюкке. Он снимет новую картину в подвалах – назвал ее снафф-фильмом.
Не знай я, что Бо Бек – человек, принял бы его за робота – такой четкой была его реакция. Он поднялся и кратко дал понять друзьям, что пришло время финального прогона мудреных реплик. Прервал вспышку протеста Натали уверенным поднятием ладони и быстро настроил магнитофон, в котором они собирались проиграть тренировочную кассету. (Я попросил Роджера записать ее перед тем, как его «отзовут», и первые, жестко прозвучавшие вокабулы напомнили мне о порыве мести, и по телу пробежал холодок: «Ктулху фхтагн, ннгйах! Ннгйах!») Он высказал последнее замечание о близости восхода луны, и мы двинулись на прогулку по территории, «полюбоваться травкой, деревьями и все такое».
Разумеется, я знал, как он желал обогатиться на «снафф-фильмах» – как знал и то, что эти фильмы собой представляют. Заинтересовался ими Роджер с моей подачи – такова была роль у бедняги в моей задумке. Что касается Бо – зависть к скромному состоянию, недавно упавшему на его продюсера, было сложно не заметить со стороны; а ведь его амбиции вскрылись примерно годом ранее, когда он тайно использовал капитал и оборудование Роджера, чтобы начать собственную карьеру в жанре крови и секса. Только навыки Бека вкупе с отчаянным, виноватым подхалимством спасли его от увольнения разъяренным начальником, когда все вскрылось.
А потому подкормить все еще терзающие оператора жадность и горечь, подтолкнуть его к импульсивным действиям не составило большого труда. От меня требовалось лишь сделать вид, что «предложение» Роджера показалось мне интересным, и назвать такую якобы предложенную сумму, которую, как я знал, Бек с легкостью способен перебить.
Он особо и не притворялся, что любуется развевающейся на ветру зеленью газона и деревьев, сверкающих в лучах заходящего солнца. А сразу перешел к делу, принявшись засыпать меня вопросами:
– Бастонада? Дыба? Вот чую, ты меня разыгрываешь, Монти. Говоришь, и «Железная дева» есть? И каменные мешки? Прямо настоящие ямы? Знаешь, как-то верится с трудом. Это ж средневековые штуки, да? А дом не такой уж и древний!
– Я и не подозревал, что у тебя такой широкий кругозор, Бо! – воскликнул я. – Ты не иначе как настоящий знаток в этом вопросе! – Я позволил себе немного подразнить его. – На самом деле верхним пристройкам Штернбрюкке едва ли более трехсот лет – на рубеже семнадцатого века, к сожалению, здесь случились беспорядки и дом сгорел дотла. Его заново отстроили на сохранившихся подземных конструкциях – а они датируются десятым веком, если не раньше. Главный вход в них находится вон там, сразу за внутренним двором. Не хочешь ли испытать свое недоверие?
Стоило нам подойти к лестнице, ведущей в подвалы, его, кажется, испугал зияющий колодец каменной кладки с грубыми и жестоко скошенными ступенями, явно оставшимися от более темного и безжалостного века человечества. Впереди нас ждала еще одна лестница, намного ужасней, чем эта, и ему придется бороться со страхом; но пока что
