Принёсшая клятву - Сара К. Л. Уилсон

— Ленг, — мягко ответила я, ковыляя к нему. — Я такой буду всегда. Но это не делает меня слабой. А когда я вижу твои раны, ты тоже не становишься слабее.

— Я не смог уберечь тебя от когтей Завета, a переходить ему дорогу опасно. — Он царапал ногтями поверхность стола.

— Не надо меня оберегать. Я сама могу проложить себе путь. — Я старалась говорить спокойно и уверенно.

— Я не смог спасти твою подругу. — Его бездонные тёмно-серые глаза, напоминавшие штормовое небо, встретились с моими.

— Но ты попытался. — Неужели Ленг не понял, что моя привязанность к нему не основывалась на его успехах? Мне нравился он сам. Мне нравилась его серьёзность. Мне нравилась любовь Ленга к одиночеству. Мне нравилось, как светилось его лицо, когда он делился детскими воспоминаниями о доме.

— Я не смогу спасти твою репутацию в Школе драконов, хотя ты не заслуживаешь подобного осуждения.

А вот это действительно проблема. Я понятия не имела, что делать. Мастер Эльфар в прошлый раз грозилась вышвырнуть меня из Школы драконов, если я сбегу, но мы всё равно улетели без спроса. Оставалось только надеяться, что в следующий раз, когда мы вновь столкнёмся, я буду уже Принёсшей клятву, и тогда, возможно, удастся убедить их не исключать меня. Mожет, мне удастся убедить Хубрика учиться дальше у него. Придётся напрячься, чтобы доказать свою пригодность.

Ленг продолжил, но его щёки пылали.

— Я даже не могу коснуться тебя — сказать, что я чувствую к тебе.

Кажется, Ленгу было невыносимо признавать это, как и тот факт, что прикосновение много для него значило. В его глазах читались одновременно и боль, и тоска, и я почувствовала, как в самом сердце зажёгся нежный свет, словно он растопил копившийся внутри лёд.

Я наклонилась и поцеловала его в макушку.

— Но тебя могу коснуться я.

Совершенно изумлённый Ленг поднял голову, губы его приоткрылись.

— Этого делать не следует.

Конечно, не следует. Моя учёба в Школе драконов и так висела на волоске, и если Эфретти или Дашира застанут нас за поцелуем, они сто процентов сделают всё, чтобы положить этим отношениям конец. К тому же я не была уверена, смогу ли свыкнуться с метаниями Ленга, но меня привлекали его смелость и ранимость — его стремление открыться мне, а не кому-то другому. Это как обнаружить бесценный цветок в тёмном лесу. Я не хотела растоптать его. Мне хотелось холить и лелеять растение, чтобы оно продолжило цвести.

Склонив к Ленгу лицо, я приоткрыла рот и аккуратно накрыла его губы — чувствуя их мягкость, полностью отдаваясь теплу объятий. Он осторожно отстранился, улыбаясь, глаза его сияли нежностью. Мне хотелось ещё. Одного поцелуя было недостаточно — особенно такого приятного. Я вновь потянулась к нему.

Ленг остановил меня, приложив палец к губам.

— Довольно. Не сейчас.

Ленг сглотнул, было видно, что он пытается прийти в себя. Как прикажете трактовать его отказ? Мне стало не по себе, что я поцеловала Ленга только ради того, чтобы он меня оттолкнул. Я не нужна ему. Я обманулась.

Он оберегает тебя, как и всегда.

— Подожди, я пока не могу пообещать тебе всего, — выдохнул он. Ленг протянул здоровую руку и стиснул мою, как будто я была способна удержать его от падения.

— Мне не нужны обещания. — Когда же он перестанет выражаться так непонятно и витиевато?

— Поцелуй — это обещание. Подожди, и я исполню клятву, когда смогу всецело отдать себя тебе.

Слишком много пафоса. Что это значит?

Так поступают драконы. Дракон ждёт нужного момента, когда он будет готов посвятить всего себя своему избраннику. Ты захочешь, чтобы твои мысли читал тот, кто недостоин уважения? Захочешь показать свои слабости тому, кто тебя отвергнет?

Я не просила о любви до гроба, просто хотела наладить с ним контакт — показать, что я рядом.

Так может, стоит попросить? Может, он прав и ты заслуживаешь этого. Ленг — истинный член фиолетовой касты. Он перенимает драконий образ мыслей.

В таком случае ему стоит разъяснить свои мысли на человеческом языке. Я отступила, сжимая зубы, чтобы лицо не выдало моих эмоций. Он не должен увидеть, как мне больно.

Ленг выпустил мою руку, и я приготовилась к очередному холодному душу, но вместо этого он протянул ладонь и, ласково погладив меня по щеке, произнёс:

— Ты заслуживаешь большего, хотя сама не всегда это осознаёшь, и я сделаю всё, чтобы ты ни в чём не нуждалась.

Я ахнула. Он что, серьёзно? Ленг встал.

— Мне надо идти.

— Твои раны ещё не затянулись!

Ленг улыбнулся, отчего вокруг его глаз появились крошечные морщинки.

— Настоящие раны уже заживают. Пора за работу.

Он втиснулся в кожаную рубаху — что оказалось довольно болезненно, ибо вся его грудь была перетянута бинтами — и зашагал к двери. Прежде чем отворить её, Ленг остановился на пороге и с улыбкой обернулся, невзирая на свою суровую решимость.

— Доверься Хубрику. Он поможет. И жди меня. Я вернусь к тебе.

Он ушёл так внезапно, что я даже не успела попрощаться.

Глава восьмая

Да что такое происходит с Ленгом? Сначала он признался, что я не могу представить, как сильно ему дорога, а потом взял и смылся.

У этого парня чувства глубоки.

И непредсказуемы. Не уверена, что мне это нравится.

Судя по тому, как бешено колотится твоё сердце, подозреваю, что очень даже нравится.

Я, совершенно сбитая с толку, по-прежнему пялилась на дверь, когда она вдруг распахнулась и в комнату шагнул Хубрик в сопровождении ещё одного мужчины.

— Она у огня, — сказал Хубрик. Я захромала в сторону Саветт, движимая защитным инстинктом, но он ткнул в меня пальцем. — Пусти. Не мешай магу Завину выполнять свою работу. Напомни, как тебя зовут, Принятая?

— Амель. — Он взял меня себе в ученики и забыл моё имя? Я осторожно покосилась в сторону мага. Слишком уж молодой. Он был одет в тёмно-синие однотонные одежды без узоров. Таких магов я ещё не встречала. Вдруг это самозванец?

— Хватит глазеть на моего помощника, Aмель. Он разбирается в своём деле куда лучше тебя. На.

Хубрик швырнул в меня рюкзак, и я поймала его одной рукой. Секунду спустя пришлось его бросить, чтобы словить полетевший в мою сторону костыль. Он сверкнул в свете огня, и я охнула. Хубрик что, принёс мне металлический костыль? Похоже на то. Бронзовый, с выгравированным на рукоятке драконом. У меня никогда не было такой чудесной вещи.

Я раскрыла рот, но, когда подняла глаза на Хубрика, чтобы выразить