Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

и, наверное, управлять ими. Границ своего дара я пока не знала. После нашего небольшого приключения я все ещё чувствовала себя странно. Действительно, иначе как-то. По-новому. Но в то же время — неуверенно, как ребенок, только-только познающий совершенно незнакомый ему мир в неизвестной обстановке. Как должен был проявляться дракон внутри меня? Как это вообще будет выглядеть? Оборот? Обращение? Сейчас — или много позже? Прошло уже несколько часов, дело было к вечеру, а казалось, что неделя пролетела. — Ты такая смешная, — Миралис засмеялась, ловко заплетая мне волосы по бокам в две огненные косы, а потом — излишне вычурно закрепляя их сзади, на затылке. Кэрхе я навестила сразу же, как смогла. И, если за мать с сыном сердце уже не болело, то за малышку Ори... — Почему? — Спросила с лёгким интересом. Как приятно оказалось быть рыжей! Никто не смотрел на меня косо, никто не смел осудить или насмешничать — достаточно было увидеть в конце коридора огненную шевелюру лорда Ардантэ, чтобы все встало на свои места. Волосы мягко пощекотали мне щеку. — Да, я такая же была, — грустно и мечтательно прищурилась кэрхе, пока ее руки ловко продолжали укладывать мне волосы, — летела на встречи с ним, как мотылек. Насмотреться не могла. Надышаться. Разные мы? Косо смотрят? Поначалу боялась, а после — и думать забыла. А ведь много чего было, много...Голос женщины надломился. — Ты не обращай внимания на то, что я мелю. Мы тогда совсем оба сосунками были глупыми. Лорд Кальсиар уже давно не мальчишка... — Это сколько ему, напомни? — Поинтересовалась небрежно. — Да уже вторая сотня лет пошла, — охотно поделилась со мной "секретными" сведениями Мири, — для них пустяк, для драконов, но опыта у Карающего меча Владыки поболе, чем у кого-либо другого. Как говорится — столько не живут! Вашего ж дедушку, дракон мой! — Лорд Тиарграт обещал, что поможет вам, — я обернулась и крепко сжало дрогнувшую руку... пожалуй, что подруги. И вроде знакомы мы всего ничего, но как может быть иначе? Что-то свело нас на пути, переплело судьбы. — Я верю. Лорд Тиарграт, наверное, единственный, кто может что-то сделать. Но с другой стороны — имею ли я право впутывать его в войну с другим кланом? Ему этого не простят, а ведь у него и так все непросто, — порывисто выдохнула кэрхе, смешно прижав мохнатые ушки к голове. Да, Кейрин, можешь поздравить себя с тем, что ты все ещё — непроходимая провинциалка. Даже в голову такого не пришло — привыкла я к силе драконов, а вот об их традициях и обычаях знала прискорбно мало. А ведь достаточно посмотреть на грызню родовой аристократии в Дардии, как станет ясно — гадюшник там ещё тот, не в обиду гадюкам. — Думаю, лорд Тиарграт понимает в этом больше, чем мы вместе взятые, — покачала головой, — как ты верно сказала — опыта у него гораздо больше. Полагаю, он осознает все риски своих поступков. — И не думаю, что сделает что-то без выгоды для себя — заметила сама себе мысленно. — Но есть такие проступки, которые нельзя прощать, и спускать нельзя, Миралис. — Верно сказано, моя леди Кейрин, — бархатный голос драконьего посланника заставил замереть, — видите, ли, ничто и никто в этом мире не заставят меня поступать так, как я не желаю, — мягкий, почти вкрадчивый тон. А за ним прячется сталь. Не пустая глупая самоуверенность, а уверенность, которая основана на безоговорочном понимании своей правоты. — Шейда Миралис, целитель Шаоруун обещал, что юная госпожа Орхидея благополучно доживёт до того момента, когда ей окажут помощь. Слово Мертвых Душ, — пальцы дракона сложились в замысловатый узор, — что же касается молодого наследника Кареллита Дарона Лаэ...Мири затаила дыхание. Я видела как напряглись и задрожали ее плечи. Это ее бывший муж? Ее пара? — Лаэ утратил способность к обороту и большую часть магии. На публике его не видели давно, ходят слухи, что в клане всем заправляет его старший кузен, на самом деле — дальний родственник со стороны матери. В глазах кэрхе блеснули слезы. Казалось, могущественная сила пытается согнуть и сломать эту хрупкую женщину. — Вы... ты сможешь ему помочь? Им... помочь? — Тихо спросила. Я была почти уверенна в ответе и пораженно замерла, услышав — Я не бог, пламенная моя леди Кейрин. Только они вправе карать и миловать тех, кто осознанно отрекся от дара истинной связи. Почти наверняка возможно спасти малышку — она невинное дитя. Полагаю, шейда Миралис также не слишком пострадает. Но, боюсь, юный Лаэ сам себе выписал смертный приговор. Миралис беззвучно заплакала и бросилась прочь из комнаты. Я же резко вскинула голову. Пальцы сжались от пронзившей меня злости. Какая-то глубинная, нерассуждающая сила желала добраться немедленно до тех, кто причинил боль моей подруге. В груди запекло, по коже пробежали гусиные лапки. Дракон же как стоял незыблемой уверенной в себе глыбой — так и замер, только подался вперёд, ко мне. Волосы рассыпались по плечам. Одет "с иголочки", в черный с серебром элегантный камзол, больше напомнивший мне военный мундир без знаков различия. Эполетов у него, разумеется, не было. Вместо этого справа, точно напротив сердца, была вшита брошь в виде черепа и двух пересекающихся за ним мечей. Над черепом замер тонкий обод короны. Взгляд миндалевидных холодных глаз — внимательный, острый и жуткий. Сейчас я почти не ощущала его эмоций. Только отголоски, которые распознать не удалось. — Вот так вы живёте? Оступился и никакой жалости? — сжала зубы. Ошиблась в прогнозах. Непростительно расслабилась. А ведь драконы не люди. — Если оступлюсь я, поверь, меня никто не пожалеет. Как и твоего отца. Вот только Кей скорее бы глотку себе вскрыл, чем позволил кому-то причинить вред своей истинной и ее детям. Наизнанку бы вывернулся. В голосе Тиарграта — холодная уверенность. Теперь я осознаю, что действительно вижу перед собой олицетворение правосудия драконов. Жалости он не ведает. И меня — предупреждает. Просто на всякий драконий случай. Что нет пути назад, что он признал меня своей парой, что больше не отпустит. Очень по-драконьи указал.

— Может, этот дракон и вывернулся. Откуда ты знаешь, как его заставили отречься и чем надавили? — Наши взгляды схлестнулись. Вот только я больше не готова была уступать. Договор ли между нами? Брак? Парность? Желание что-то доказать друг другу или просто влечение? — Но и ты знаешь о нем и о всех нас меньше, чем мы о людях, дорогая моя Кейрин. — Губы супруга раздвинулись в усмешке. Глаза холодные, черные, бездонные как омуты. Вот такого — жалеть?! Не мальчик. Сам знает, что