Пасынок - Ольга Сурмина
— Нил. — Ллейст проглотила ком.
— Ты лжешь про квартиру. Ты… просто пожалела, что нашла меня, да? Паршиво. Так паршиво, что хоть в петлю лезь. А ведь я знал, что так будет. И все равно… потащился с тобой на встречу, как псина.
— Милый. — Голос дрожал. — Я благодарна. Я мечтала тебя найти. Не спала ночами, желала тебе спокойной ночи каждый вечер. Я так… по тебе скучала. Но ты…
— Заткнись. — Он оскалился, и едва не смеялся. — Просто… просто заткнись. Ты дважды насадила меня на шампур, а теперь что-то лопочешь о чувствах? Ненавижу. Лучше б… лучше б я сдох той ночью.
Она не знала, что говорить. Глаза мокли сами собой, подбородок дрожал. Слипались ресницы.
— Я была счастлива провести с тобой хотя бы один день. Счастлива… тебя увидеть. — Прошептала вампирша. — Спасибо. Прости за все. — Девушка прошла мимо своих утренних гостей, натягивая на ходу ветровку. Слезы бежали по щекам, встречались на подбородке и капали вниз, на пол.
Сердце рвалось от боли и чувства вины. Никогда Криста не хотела делать Нилу больно, но делала. Непреднамеренно… делала.
Милый, хороший мальчик на самом деле никогда не был хорошим. Он был таким, каким его хотела видеть она, пока четко не сформулировал свое собственное желание. И этим желанием было… овладение женщиной, которая все это время была рядом. Помогала, содержала, воспитывала. Ради этого желания Нил учился. Работал. Ради этого подался в бизнес, и в, практически, юном возрасте получил хороший успех. Вероятно, он вкалывал сутки напролет, чтобы успеть. Чтоб показать, чтоб отдать себя, и его приняли. Мысль о том, что только в этом сын видел свое счастье, заставляла лицо скалиться, заставляла… рыдать.
“Я тебя подвела” — рыдала Криста, приближаясь к лифу. Холодные ладони рефлекторно стирали слезы с красных, воспаленных щек. “Я плохо тебя воспитала. Не привила должное понимание. Не показала, кого можно любить, а кого нет. Я сделала тебя несчастным. Умоляю, милый, прости. Может… нам правда нужно держаться на расстоянии. Без малого пятидесятилетняя вампирша тебе не пара. Ты просто… просто помни меня, и не проклинай. Помни, и не проклинай, это все, чего я хочу”.
Он не шел за ней. Лифт приехал довольно быстро, иногда на руки падал свет солнца, и девушка резко одергивала руки от случайных лучей. Прикроется, побежит до машины. Куда-нибудь уедет, подождет вечера.
Отчего-то многое, что Ллейст делала в жизни, можно было назвать глупостью. Глупо было покупать машину с рук, официально не узнав её пробег. Глупо… не покупать кровь впрок, а делать это в последний момент, за пару минут до начала проявления симптомов одичания. Глупо… брать чужого ребенка себе, когда не имеешь ни нормального заработка, ни широкой жилплощади.
От осознания вампирша ощущала отвращение от самой себя. Дерьмовая помощница, дерьмовый человек. Разве что… таксист неплохой такой. Вежливый, учтивый, терпеливый таксист. И все. Никчемная Криста — очень точное определение. Прямо в самое сердце.
Он стеклянными глазами смотрел на пол. Ресницы мокли, мужчина стиснул зубы, и промокнул их внутренней стороной ладони. Губы вздрагивали.
Ему было больно. Почти так же больно, как в первый раз, когда отвергли его предложение. Почему? Он сам не знал, ведь был готов к этому. Ожидал… этого. И все равно все внутри выгорало дотла, оставляя после себя лишь злобу и сизый пепел.
— Она тебе не подходит. Она старая. — Подала голос Дженни. — Это просто что-то вроде Эдипова комплекса, Нил. Если ты поработаешь с психологом, это пройдет.
— Иди нахер. — Рычал Кайзер, безумно глядя в пол. — Я пустил тебя только потому, что почти не бываю дома. Чтоб ты… не оказалась на улице. Но не смей набиваться мне в подружки, меня это бесит. Ты мне не нужна. И никогда не была нужна.
— Твоя, с позволения сказать, мачеха не горит желанием с тобой спать. — Девушка злостно поджала губы. — Со всеми спит, а с тобой не спит. Обидно, да?
— Я тебе сейчас лицо разобью. — Нил жутко улыбнулся. — Если ты не заткнешься. И не посмотрю, что ты женщина. Ты попала в разряд мусора, когда посмела её оскорбить. Оставь меня в покое, и выметайся из моего дома.
— Прости. — Дженнифер зажмурилась. — Прости, прости меня. Просто я не могу, она тебя так отшила… что ты… думаешь делать теперь? Надеешься, что она однажды согласиться?
— Я не оставлю ей выбора. — Улыбка становилась все шире, хотя ресницы дрожали. — В третий раз отказа не будет. Мне плевать, что она себе придумала, и во что верит. Отказа не будет. Я устал слышать слово “нет”. Теперь будет только “да”.
* * *
Это было импульсивно и глупо. Очередная глупость, на которую впопыхах пошла Ллейст в своем бегстве из города пыли, мостов, дорог. Фары освещали тусклый клок асфальтовой дороги, ни впереди, ни сзади не было ни одного другого автомобиля. Солнце село, а по щекам по-прежнему лились слезы, им не было конца. Иногда девушка тормозила на обочине, вновь скатываясь в рыдания. Руки неустанно били руль, воздуха не хватало. Проглотив очередной ком, Криста вновь выезжала на дорогу, глядя пустыми, синими глазами в ночь.
Глупо было не посмотреть на количество бензина в бензобаке. И страшно… понимать, что впереди не маячило ни одной автозаправки. “Я в жопе” — с заложенным носом бубнила Ллейст, пока в лицо из открытого окна бил пыльный сквозняк. Так торопилась, что забыла опустить глаза на приборную панель. Нил прав, безответственная дура. Не иначе.
Иногда среди черных возвышенностей ночной степи попадались рваные сухие кусты, иногда деревья. Вдоль дороги тянулись линии электропередач, которые почти исчезали на фоне звездного неба. Из машины этих звезд было практически не разглядеть, но Криста точно знала, что они есть. Иногда от нервов немели руки, иногда появлялся странный кашель.
Бензин мог закончится в любую минуту. Ну и где встречать рассвет, если это произойдет? “Сдохну в салоне, а мой обгоревший труп найдут другие водители, мир ничего не потеряет” — отчаянно размышляла она, глядя на красную лампу на приборной панели. “Или… залезу под машину. Или в багажник. Ладно… смерть отменяется, но все равно… дерьмо”.
В какой-то момент машина начала терять скорость. Девушка опустила голову, и съехала на обочину, безучастно глядя вдаль. На темную, растворяющуюся вдали гладь дороги. “Нужно включить аварийку” — сказала она, поежившись. Все же, после заката в южных городах было чертовски холодно. Можно было свернуться в клубок, и ждать у моря погоды, а можно вылезти на сквозящий холодный ветер, и
