Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер
Тристан склонился к картине, затем озадаченно вскинул взгляд на Эви.
– Кто?
– Мой отец.
Глава 48
Эви
– Я не могу, – прошептала Эви, не отрывая взгляда от двери в подвал.
С одной стороны стоял босс, с другой – Татьянна, с улыбкой держащая её за руки. Прикосновение дарило тепло, словно целительница своим даром залечивала разбитое сердце Эви.
– Ну, ну, подружка. Ты делала вещи и пострашнее.
Эви хотелось возразить, но Татьянна всегда выражалась так утвердительно, будто её мнение само по себе было непоколебимым фактом, и, к раздражению окружающих, целительница, как правило, не ошибалась.
Эви с боссом вернулись в поместье в неуютном молчании, оба игнорировали великана в комнате, словно от этого зависела их жизнь. Малькольма они оставили в доме Эви: он отказался переезжать в замок.
– Наверное, мне лучше остаться здесь. Мы с Тристом вечно цапаемся, когда оказываемся слишком близко.
– Замок огромный, – возразила она.
– Недостаточно, – буркнул босс.
Так что они вернулись без него, и всё жаркое желание, от которого в комнате висело густое напряжение, обратилось чем-то ледяным и непонятным. Они согласились, что допрос отца Эви нужно отложить на утро, а сейчас лучше отправиться спать, и Эви не сомневалась, что с рассветом их поцелуй напомнит о себе с новой силой. Но Тристан не искал её, не возвращался к этой теме, лишь избегал её взгляда и по-дурацки трогал губы тыльной стороной ладони. Постоянно, будто их жгло.
Рабочий день был в разгаре, всё, кажется, вернулось в норму, и Эви решила, что, наверное, будет лучше для них обоих, если она просто вовсе перестанет думать о боссе.
Единственная сложность заключалась в том, что она всё думала и думала о нём – причём мысли были такие, что Тристана с его манерами наверняка хватил бы сердечный приступ.
Она вновь посмотрела на дверь перед собой, пытаясь сосредоточиться на предстоящей задаче и отвлекаясь на отметины в древесине. Глупо было думать, что получится до бесконечности избегать разговора с отцом. Глупо было считать, что можно просто жить дальше с достоинством, которое он пытался у неё отнять. Некоторые вещи нельзя просто похоронить, и нельзя было искать маму дальше без отца. Нужно было сделать всё сегодня, и именно ей.
Босс прошептал ей на ухо:
– Какому риску подвергнутся мои нежные места, если я предложу сделать это за тебя?
– Зависит от ситуации. – Она не обернулась, но ощутила исходящий от его тела жар, запах чистоты от свежевыстиранной рубашки. Хотелось зарыться в неё носом. – О каких именно нежных местах идёт речь?
Босс наклонился, поднёс ко рту ладонь, словно собирался сообщить нечто непотребное, но ответ был прост и ехиден:
– Об ухе.
О нет! У Эви тут же вырвался смешок, и громкий. Разлетелся по пустому коридору. Услышали только Татьянна, Злодей, да ещё Блэйд, который как раз весело выходил из-за угла.
– Народ, беременность самки протекает хорошо, и, если судить по животу, я бы сказал, что до рождения малыша ещё не меньше месяца. Самец, кажется, строит гнездо, – выражение лица Блэйда смягчилось, и он широко улыбнулся, – если судить по количеству чешуек и листьев в клетке. – Лимонно-жёлтый жилет Блэйда сверкал красными вышитыми розами, цвета были как солнечный день. Дрессировщик остановился и нахмурился: – Я пропустил какую-то шутку?
Тати прислонилась к стене и подняла руку в полупрозрачном розовом рукаве:
– Босс пошутил.
Блэйд сделал вид, что падает в обморок.
– Шёл бы ты, – бросил Злодей и повернулся к Эви, ища трещины в её радости, ожидая, что печаль вернётся.
Но с друзьями рядом ей стало легче.
– Я пойду. Одна, – выразительно сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, и опустила руку на засов, но промедлила.
«Давай!» – понукала она себя.
Но стояла на месте: руки застыли, её охватил страх от перспективы потерять всю оставшуюся мягкость. Она не хотела, чтобы опыт закалял её, – она хотела преодолевать трудности, оставаясь прежней собой. Доброй, мягкой, умеющей прощать. Но как двигаться дальше? Как сделать то, что нужно, при этом не потеряв себя?
Мимо двери в подземелье прошли два стажёра, ухмыляясь Эви.
Какая дерзость, прямо перед боссом – однако окликнул их не Тристан, а Ребекка Эрринг, которая вышла из-за другого угла и наткнулась прямо на них.
Волосы были туго стянуты в пучок, придавая лицу обычное свирепое выражение, но Эви, как ни странно, успокоилась, увидев её.
Бекки повернулась к стажёрам и сказала:
– Я вас искала; на сегодня ваша задача – вычистить драконник. Мистер Гушикен занят гиврами, а гигиена Пушка – очень важный вопрос.
Оба стажёра возмутились:
– Миз Эрринг, мы не можем этим заняться, – пожаловался один из них. – Там такая грязища.
Закатив глаза, Бекки склонилась к ним и театрально прошептала:
– Ну так приступайте поскорее.
– Но…
– Она дала вам задание, – сказал Блэйд с необычной для него жёсткостью в голосе и выражении лица. – Выполняйте.
Стажёры сбежали. Бекки слегка улыбнулась Блэйду и получила улыбку в ответ.
Эви пришлось силой удерживать рот закрытым, но у Татьянны было такое же удивлённое лицо. Ничто не дарило столько надежды, как зарождающийся роман.
Цокая каблуками по каменному полу, Бекки подошла к Эви с решительным выражением лица.
– Помнишь, что я сказала тебе в первый день?
Эви порылась в памяти, пытаясь вспомнить, но её сбил с толку тон Бекки – обычно та обращалась к ней с издёвкой. На ум пришло только одно:
– Кажется, ты сказала: «У тебя ничего не выйдет»?
Бекки сверкнула глазами:
– Но ты справилась.
И в этот момент Эви поняла, что Бекки не купилась на все её натянутые улыбки, видела самую её суть и не отвернулась. Сейчас Эви могла быть самой собой.
Бекки кивнула на дверь и улыбнулась – кажется, впервые искренне за всё это время.
– Здесь ты тоже справишься. Обещаю, ты сможешь.
Эви взялась за ручку, повернула её и открыла дверь.
«Ты сможешь».
И она смогла.
Глава 49
Эви
Было темно.
Подходящие декорации для битвы с, вероятно, самой отвратительной людской особенностью – предательством.
В первую ночь после того, как отца заперли в подземелье замка, Эви слишком горевала по угодившему в плен боссу. Отчаяние и тревога снедали её, и с тех пор она толком не могла спать. Она представляла, что делают со Злодеем, как мучают
