Предвестник Бури - Константин Викторович Кузнецов

Странный прохожий, облаченный в длинную мешковину, опирался на палку, и кажется прихрамывал на левую ногу. Но даже при такой форе, догнать его было не так-то просто.

— А ну стой! — Схватив незнакомца за плечо, Ратмир развернул его к себе.

Первая реакция вызвала испуг. Отпрянув, инспектор скривился, но руку не разжал, продолжая удерживать плечо прохожего.

Признать, в этом изъеденном оспинами и глубокими шрамами попрошайке, бывшегоГрафа Я́кова Ви́лимовича Брюса, было сродни безумию. И все-таки это был он. Вернее, его израненная бесконечными гонениями душа. От предыдущего помпезного вида остались разве что тонкие, искривленные губы, и острый, проницательный взгляд.

— Ваше сиятельство… — как-то неуклюже вымолвил Ратмир.

В ответ, граф испуганно завращал очами, а потом в его взгляде возникло некое просветление.

— Кто вы?.. — произнесли дрожащие губы уродца.

— Мы посланники, — спокойно ответил Ратмир. — Даже в таком диком, потерянном состоянии, душа должна была понять, кто перед ней.

— Что вам от меня надо?

— Помощь.

— Я не ослышался?

— Нет, граф, не ослышались!

— А вы сможете помочь мне, добрый люди?..

Ратмир и Остромысл переглянулись. Оба знали ответ, и он, увы, вряд ли мог удовлетворить графа. Но инспектор улыбнулся, и соврал.

— Мы поможем вам освободиться от оков.

Опустив наполненный болью и отчаяньем взгляд, Брюс уставился на свои руки. Предплечья напоминали лоскутное одеяло, сотни крохотных кусочков, скрепленных между собой грубыми стежками.

— Вы правда позволите мне уйти? — Его голос дрогнул.

— Отпустим, как только вы расскажите, что требуется…

— Чьшшшш…. — указательный палец замер возле уст графа. Он заговорчески обернулся, и добавил: — Только не здесь, слишком уж много бесовщины в этом алом месте. Прошу вас следовать за мной, господа.

Они прошли вдоль рыночных рядов и свернули направо — здесь было очень многолюдно, поэтому когда граф скрылся под деревянной вывеской «Мануфактура», Ратмир немного замешкался.

— Да где же он? — заволновался Остромысл.

— Я здесь, — раздалось у него в голове, и кто-то, словно подтолкнул его в спину.

Боковая дверь вела вниз, в продовольственный склад, больше похожий на заброшенный подвал. Протиснувшись мимо груды ящиков и бочонков, они стали спускаться еще ниже.

Оказавшись возле маленькой кованной двери, граф щелкнул пальцами и вспыхнуло пламя, прямо на кончиках. Теперь его пятерня напоминала свечки, а ладонь подсвечник.

— Поторопитесь, господа. У меня не так много времени.

Теперь он не выглядел не жалким бродягой, отнюдь. Изменения происходили прямо на глазах. Постепенно, к колдуну возвращался его прежний вид: спина выпрямилась, кожа, лишившись следов болезни, стала светлее, а руки перестали дрожать.

— Заседание Нептунова общества. О, поверьте, присутствовать будут все: и светлейший князь Меньшиков с графом Шереметьевым, ну и остальные непременно порадуют нас своим визитом. Апраксин, Лефорт, возможно даже князь Василий Васильевич пожелает наведаться.

— Он это серьезно? — прошептал Остромысл.

— Почему бы и нет, — кивнул инспектор.

Они спускались все ниже и ниже по узкой винтовой лестнице, а в конце пути, непонятно почему, оказались в обсерватории, которая находилась на последнем этаже Сухаревой башни.

В небольшой зале царило запустение — огромная паутина и настоящая вуаль из пыли и грязи.

Остановившись в центре, граф вздохнул полной грудью. Он наконец-то был дома.

Ратмир кашлянул в кулак и обнаружил кровавый след на коже. Время их пребывания в чужом времени, подгоняло не хуже кучерского кнута.

— Граф, вы не могли бы поторопиться.

— Конечно-конечно, — спохватился тот. — Итак, что же я хотел сделать?.. — Задумчивый взгляд пробежался по старым полкам и хитроумным приборам, что укрылись под пыльным одеялом.

— Что вы знаете про язычество? — осторожно произнес Ратмир.

— Язычество? — Граф обернулся. Задумчиво нахмурив лоб, присел за стол и опустил голову.

И тогда заговорил Остромысл. Его голос струился, будто руническая вязь, сложные обороты изначального языка. Брюс, которого многие именовали колдуном, молчал, изредка кивал в знак понимания, а когда гость из другого времени закончил, граф тяжело вздохнул.

— Проклятая душа не способна обрести покоя.

— Может быть, ведуну стоит покаяться? — предложил Ратмир.

— Для этого надо простить, — вздохнул колдун. — Но ни мне, ни вашему Духу это не под силу.

— И как нам его остановить? — взвешивая каждое слово, осторожно произнес Остромысл.

Слегка прищурив взгляд, граф подошел к кирпичной стене, и уставился на широкую кладку. Правда вид у него был такой, словно стоит возле книжного стеллажа и выбирает что-нибудь интересное.

Немного подумав, Брюс коснулся одного кирпича. Слегка придавил его. Тот щелкнул и выдвинулся вперед.

Осторожно взяв кирпич, будто сокровенный фолиант, граф перенес его на стол.

Тайная книга Брюса, — поразился Остромысл. Его сокровище, которое не смогли найти ни сподвижники Петра, ни ищейки Екатерины Великой, даже руководители Красного проклятия оказались бессильны перед загадкой великого ученого. А ответ находился у них под самым носом.

Искали-то они в нужном месте, просто знания таились отнюдь не в книгах. Тайны и секреты черного колдуна содержались в обычных кирпичах, имевших определенные номерные отметены.

Тонкие пальцы прижались к поверхности пыльного источника информации и медленно поползли вниз. Граф напоминал сейчас слепого, что читает книгу при помощи шрифта Брайля. По всей видимости, он использовал в своих записях нечто похожее. Только разработал он это способ гораздо раньше, чем сын сапожника Луи.

Закончив чтение, Брюс повернулся и равнодушно уставился на гостей.

— Хотел бы я обмануть вас также, как вы поступили со мной, господа. Но это не сделает мне чести как ученому мужу. Поэтому скажу лишь одно — Дух настигнет свою жертвы. Это предрешено.

— Но где и когда это случится⁈ — взревел от негодования Ратмир.

— Придет время — узнаете! Свое время, — грустно вздохнул Яков Брюс.

Мир вокруг задрожал и внезапно превратился в пыль. Все что было и все что будет смешалось, измельчившись до состояния крошки.

Двое мужчин, заметно постаревших, лет на десять, не меньше, стояли напротив Шереметьевской больницы. Верный слуга Парадокса — время, забрало свою высокую плату.

В глазах путешественников застыла лишь обреченность. Пытаясь обмануть колдуна, они так ничего и не добились. Пустое предсказание было сродни безвредной пилюли, которая не способна излечить от тяжелой болезни, а лишь на время успокоить воспаленный разум.

В этот самый момент раздался телефонный звонок.

[1] индейский талисман, защищающий спящего от злых духов

06 июля 2018. Вечер.

2-й Боткинский проезд дом 5. Судебный морг.

Множественность делает смерть бесполезной.

Давным-давно на Руси существовало поверье, что немыслимая добродетель способна поднять мертвеца из могилы. Спорить с этим утверждением не имеет никакого смысла: любовь и сострадание конечно же имеет вес, но гораздо большей силой обладает банальная ненависть. С нее начинаются самые кровавые войны и обрываются самые