Погоня за судьбой. Часть III - Dee Wild
— Я вижу, ты настроена серьёзно, — заметила я с уважением.
— Серьёзней некуда. Как оказалось, я не зря сделала ставку на тебя.
— Значит, ты с самого начала меня использовала?
— Я бы назвала это координацией усилий, но… — Она лениво потянулась, словно сытая и сонная кошка. — Но можно сказать и так.
Из окна доносились какие-то звуки, похожие на шорох наждачной бумаги. Порывами бил ветер, а вместе с ним снаружи докатывались едва различимые обрывки реактивного гула. Элли тут же среагировала и выключила фонарь. Я достала из сумки подзорную трубу, покрутила ручки, включив ночной режим, встала на цыпочки и прильнула к подоконнику.
— Так, погоди… Откуда у тебя эта труба?! — возмущённо спросила Стилл.
— Я украла её у твоего дяди, — честно ответила я, всматриваясь вдаль, где болотистая равнина уходила к горизонту.
— Что? Да как… Как рука у тебя вообще поднялась?! — воскликнула она.
— Тебе надо было арестовать меня ещё тогда, у ручья. А теперь, пожалуй, уже поздно… Я вижу какое-то движение. Это то, о чём ты говорила?
Сквозь окуляр было видно, как тёмное пятно неторопливо разреза͐ло хмурое небо по курсу справа налево. Угловатый силуэт самолёта двигался медленно, даже лениво, а из-под днища машины под едва заметным углом рвалось пламя — дюзы в вертикальном режиме были направлены в землю, и горячий воздух пригибал к грязной воде заросли камышей, беспощадно палил скрюченные верхушки мёртвых деревьев.
Вот машина задрала нос и начала набирать скорость. Струя пламени постепенно переходила в горизонтальное положение, а в брюхе стальной птицы распахнулось жерло люка. Выплеснулись к земле бессчётные полчища мух — брызнули в разные стороны чёрными россыпями, разлетаясь по болотистой местности. Не рой — скорее жидкая сталь, застывающая в форме смертоносных насекомых. Угловатый силуэт матки-самолёта, ускоряясь, проплыл мимо и скрылся за деревьями. Остался гул двигателей, волнами обдававший здание заброшенного гаража.
— Давай-ка подальше от окна. — Элли тронула меня за плечо. — Они, конечно, поймают наш сигнал метров за сто и пройдут мимо, но лучше спрятаться. Мало ли что.
— И сколько их, этих дронов-камикадзе?
— В одном контейнере за тысячу штук. По сути, это летающие самонаводящиеся пули, которым предписано уничтожить всё живое в заданном районе, если только оно не находится под куполом сигнала «свой-чужой».
Вот, значит, как выглядит войсковая операция. Автоматическая тотальная зачистка площадей. Этот район был безжизненным, на двести километров вокруг не было ни одного города, но если вдруг в программе дрона произойдёт сбой, и он собьётся с маршрута и выйдет из заданных пределов?
— Это какое-то безумие… Они вообще никого в живых не оставляют?
— Никого, — отрезала Элли. — Даже крупных животных. И я не поверю в то, что это делается по ошибке.
Снаружи жужжал рой электронных комаров, несущихся мимо. Они летели, огибая маленькую невидимую сферу, в которой укрылись два человека. Летели, чтобы найти цель — плевать, кем она будет, они не отличат взрослого от ребёнка, им было плевать, человек это или зверь.
Я слушала, как они проносятся мимо, эти чёрные иглы искусственного роя. Каждая — идеальный убийца. Без сомнений, жалости, прошлого и будущего. Подчинённые одной задаче — найти живую цель и уничтожить её, — они будут выискивать её, чтобы уничтожить ценой собственного существования.
И вдруг до меня дошло. Я смотрела на мехапротезы, на фасетчатую маску в углу, и вызрела, прорвалась наружу кривым зеркалом леденящая, отвратительная параллель.
«Это тебе никого не напоминает, Елизавета Волкова?» — мысленно спросила я у себя самой…
Глава IX. Кошки-мышки
… — Тётенька, не надо…
Голос — мой голос — дрожал. Маленькая и напуганная, я стояла, держась за ручку двери и смотрела снизу-вверх на себя изрядно повзрослевшую, пошатывающуюся в такт движениям несущегося сквозь ночную тьму вагона. Я-она стояла ко мне спиной, держа пистолет у виска уцелевшей рукой. Другая рука, наполовину оторванная, свисала страшной и бессмысленной плетью из кибержил и синт-волокон.
Постояв некоторое время, я аккуратно обошла её, недвижимую, и заглянула в бледное лицо. Оно было бесстрастно и не выражало никаких эмоций, заплаканные глаза пустой человеческой оболочки смотрели прямо перед собой, в никуда. Она застыла без движения, а я медленно вышла в узкий коридор, посреди которого с тихим треском помаргивала сорванная лампа, повисшая на проводе. Дверь в соседнее купе была открыта, и я вошла внутрь.
Марк, целый и невредимый, сидел на койке, уложив ногу на ногу. При моём появлении он тепло улыбнулся.
— Привет, Лиз, — беззаботно сказал он. — Как поживаешь?
— Я так скучаю по тебе, — прошептала я. — Ты пришёл за мной? Теперь мы уйдём отсюда вместе?
Маленькой ладошкой я попыталась дотронуться до него, но не смогла — он был совсем рядом и невероятно далеко, рука утопала в пропасти бесконечного расстояния между нами.
— Нет, малыш, ещё рано, — сказал он. — Но мы обязательно будем вместе. Потом. Когда-нибудь.
Я присела напротив него — нас теперь разделял небольшой откидной столик и метр безбрежной бесконечности.
— Когда? — спросила я.
— Это зависит от тебя.
Хотелось схватить его за руку и больше не отпускать. Вместо этого схватившись маленькими пухлыми пальчиками за подол платьица, я принялась нервно теребить его.
— Но у меня не получилось тогда, я совершила ошибку, — пролепетала я.
— Мир решил, что у тебя есть незавершённое дело.
— Какое?
— Наверное, защитить тех, кто тебе небезразличен. Ты должна быть с ними, пока они есть.
Марк перегнулся через проход и мягко погладил меня по голове. Я опустила взгляд.
На фоне белых детских сандалий по полу расплывалась кровавая лужа.
Со стороны тамбура раздался гром выстрела…
… Я вскочила, обливаясь холодным потом. В звенящей хрусталём тишине лампа аварийного освещения ритмично мерцала бледным красноватым светом, словно пульсация огромного чёрного машинного сердца.
За металлическими перегородками, в одной из комнат послышался отрывистый выкрик Оливера:
— Кто стрелял?!
— Ты тоже слышал? — приглушённо отозвалась Софи. — Значит, мне не показалось?
Сердце моё колотилось, я всем телом ощущала злую красную пульсацию, поэтому тут же, разбрасывая потное постельное бельё, распахнула дверь и выбежала из комнаты. В том конце коридора напротив в леденящем молчании с раскрытыми ртами застыли
