Трон секретов - Керри Манискалко
Я окинул ее пристальным взглядом, на этот раз без намерения подразнить. У нее не было ни малейшего понятия о моих прихотях, и ей стоило бы быть за это благодарной. Как бы хорошо у нее ни был подвешен язык, меня терзал мрачный голод. С таким ей справиться не под силу, какой бы смелой она ни казалась.
– Эта работа вам больше не нужна.
Она выразительно изогнула бровь.
– Да что вы? Неужели мне досталось наследство от таинственного благодетеля? А вас удостоили чести сообщить мне это известие?
Как же она остра на язык.
Я засмотрелся на ее чертовы губы, задержавшись на них чуть дольше, чем следовало. Но тут же весьма некстати вспомнил насмешку Похоти. А заодно и красавицу в маске из «Семи грехов». И тут меня внезапно осенило.
Я снова поднял на нее глаза.
Ее рука скользнула под плащ. Похоже, она проверяла, взяла ли с собой какую-то вещицу. Оставалось лишь надеяться, что она не собиралась метнуть мне в лицо кинжал.
Репортерша поймала мой испытующий взгляд и опустила руку, снова нахмурившись.
– Я предлагаю вам должность официального королевского обозревателя. А еще вы с семьей немедленно переезжаете в Дом Чревоугодия.
Между нами повисла тишина. В любое другое время я мог бы так просидеть хоть сутки и дождаться, пока она первой нарушит молчание, хотя бы для того, чтобы вывести ее из себя. Но сегодня день необычный. Мне нужно было многое сделать, а чтобы все успеть до наступления темноты, следовало поспешить. Я поборол желание взглянуть на часы.
Секунды бежали. Отвечать мне она не собиралась, так что я продолжил:
– Мои сотрудники упакуют ваши вещи и перевезут ваших родных в экипаже. Вам не придется ни о чем беспокоиться. Чтобы компенсировать все связанные с этим неудобства, я заплачу вашему домовладельцу, и он придержит жилье за вами на следующие несколько месяцев в качестве поощрения.
Ее щеки порозовели. Румянец приятно выделялся на бледной коже.
Мой предательский член тоже это отметил, хотя оставался невозмутимым даже в волне ее ненависти.
В мыслях возник ее образ: там она была привязана к моей кровати и, покраснев от куда более увлекательных занятий, извивалась на шелковых простынях.
Мне была просто необходима ледяная ванна и психиатрическое обследование. И немедленно.
Очевидно, у моего подсознания была склонность к извращениям, которую стоило бы воспеть в балладах, раз любимые фантазии перемешались с лицом моей таинственной пассии. А может, это было еще одним доказательством того, что аппетит вернулся ко мне в двойном размере.
Словно вытянув из моего разума этот похотливый кошмар, она уничтожила меня ледяным взглядом в качестве напоминания о том, что ни за что не подчинится.
– Ну и? – протянул я. – Неужели я лишил вас дара речи своей щедростью?
– Едва ли. Просто ошеломлена тем, что вы допустили саму мысль о том, что я приму ваше предложение. Я совершенно не заинтересована в том, чтобы уходить из «Порочного ежедневника». И, конечно же, я не желаю здесь жить.
Я провел рукой по волосам. Все уже было готово. Разумеется, она увидела все достоинства и преимущества моего предложения. В конце концов, мы оба были от этого в некотором выигрыше.
– Я старался не допускать распространения слухов, – сказал я. – Так что вы будете удостоены чести рассказать эту историю прежде других. Я собираюсь провести конкурс на место потенциальной супруги по всему королевству.
У нее застыло лицо.
Я ожидал не совсем этой реакции, но подавил любопытство и продолжил:
– А поскольку вы станете единственным обозревателем, которому будет разрешено писать обо всех событиях, после окончания отбора за вами будут охотиться все крупные издания. Вам будет предоставлен эксклюзивный доступ к каждой потенциальной невесте. Будете брать интервью у них и у меня – все, что вам потребуется, чтобы писать захватывающие истории. Я хочу, чтобы во время проведения конкурса во всех Семи Кругах только и говорили что о нем.
– Звучит так, будто мы с вами уже заключили сделку.
Ее тон, равно как и выражение лица, указывал на то, что она уже догадалась о содеянном мною.
Но если она думала, что я почувствую себя виноватым, то глубоко заблуждалась.
Я производил впечатление самого приветливого из всех Принцев Греха, но у каждого из нас имелись собственные демоны, с которыми было необходимо бороться.
Не имело никакого значения, поняла ли она, что я поймал ее в ловушку: ради блага нашего королевства я поступил бы еще хуже. И дело вовсе не в том, что в итоге ее ждало щедрое вознаграждение.
– Арендная плата за вас уже внесена.
Сказав это, я наклонился к ней, сузив глаза, и добавил:
– Ваше жалование составит миллион монет за статью. Вы уверены, что хотите отказаться от этой возможности, мисс Сент-Люсент?
Она посмотрела на меня. Глаза ее сверкали от досады. То, насколько я ее не впечатлил, действительно удивляло, учитывая мою репутацию. Однако я узнал этот взгляд: видел его у ледяных драконов. Мисс Сент-Люсент не любила, когда ее ловили или удерживали.
А я сделал и то и другое.
И подавил улыбку.
К лучшему или к худшему, но на несколько недель моя соперница была ко мне привязана.
– Да. Думаю, я от нее откажусь.
Она сделала легкий реверанс. Лишь эта кошмарная попытка соблюсти приличия дала мне секунду на то, чтобы сменить шокированное выражение лица на безразличное, пока она не поднялась.
Я не ожидал, что она будет мне благодарна, но и не думал, что откажется от моего предложения.
Сказать, что жалование было завышено, значит ничего не сказать. Не все из самых богатых дворян за свою долгую родословную зарабатывали столько денег. Я предполагал, что до окончания конкурса статей будет не меньше семи, а скорее всего, даже больше.
Мне было не понять, что за странное чувство меня охватило: восхищение, раздражение или некая извращенная смесь того и другого. Адриана Сент-Люсент презирала меня настолько, чтобы отказаться от сделки всей своей жизни. Глупой она не была, а это означало, что у нее имелась какая-то личная причина – самая опасная из всех причин.
Мы пристально смотрели друг на друга в течение пары напряженных секунд. Стоило бы выяснить, из-за чего она так меня ненавидела. Я знал, что
