Архивы Плутона - Эдуард Сероусов
– А если Моретт обнаружит нас до завершения процесса?
– Тогда нам придется импровизировать, – мрачно ответил Малкольм. – Но если активация будет успешной, это уже не будет иметь значения. Информация распространится через квантовую сеть ко всем научным центрам Солнечной системы. Ни одна фракция не сможет монополизировать её.
– Это очень рискованный план, – заметила Кейн. – Но, учитывая альтернативы, возможно, единственный реалистичный.
– Вайс должен присоединиться к нам, – сказала Ирина. – Его медицинские знания будут необходимы, если что-то пойдет не так с нейронной связью.
– Я свяжусь с ним, – кивнул Малкольм. – «Прозерпина» может передать зашифрованное сообщение без риска перехвата.
Когда они завершали обсуждение деталей плана, модифицированный нейроинтерфейс Малкольма зарегистрировал резкий всплеск активности артефактов – гораздо более интенсивный, чем все предыдущие.
– Что-то происходит, – сказал он, напрягаясь. – Активность центральной структуры возросла экспоненциально.
– Моретт начал процесс извлечения? – встревоженно спросила Ирина.
– Нет, это другое, – Малкольм сосредоточился на сигналах, получаемых через интерфейс. – Это похоже на… подготовку. Артефакты словно готовятся к чему-то. Реагируют на наши намерения или на приближение критического момента.
– Мы должны действовать немедленно, – решила Ирина. – Если Моретт заметит эту активность, он ускорит процесс эвакуации, возможно, даже рискнет силовым извлечением центральной структуры.
Малкольм кивнул, принимая решение.
– Готовьтесь. Мы отправляемся через тридцать минут. «Прозерпина» обеспечит отвлекающие маневры и безопасный маршрут. Это наш единственный шанс предотвратить монополизацию артефактов и возможный конфликт, который мог бы ослабить человечество перед лицом грядущей катастрофы.
Внезапно станцию сотряс мощный толчок – гораздо сильнее, чем обычные гравитационные аномалии. За ним последовал тревожный сигнал общей эвакуации.
– Внимание всему персоналу, – раздался голос «Прозерпины» через станционные динамики. – Зарегистрирована критическая дестабилизация в районе пещер. Структурная целостность нарушена. Все немедленно прибыть к спасательным капсулам. Это не учение.
– Что происходит? – встревоженно спросила Кейн.
Малкольм быстро установил прямую связь с ИИ через свой нейроинтерфейс.
– «Прозерпина», что случилось?
– Моретт начал процесс извлечения центральной структуры с использованием тяжелого оборудования, – ответила ИИ. – Это вызвало каскадную реакцию в артефактах. Наблюдается выброс неизвестной формы энергии, дестабилизирующий окружающее пространство-время. Датчики регистрируют локализованные темпоральные аномалии вокруг пещер.
– Он пытается силой извлечь артефакты, – в ужасе сказала Ирина. – Но это может привести к катастрофе! Элизабет предупреждала, что центральная структура нестабильна и требует специфического протокола активации.
Малкольм принял мгновенное решение.
– Мы идем в пещеры. Сейчас. Пока Моретт не уничтожил "Архивы" и весь их потенциал для спасения человечества.
– Это самоубийство, – возразила Кейн. – Если пещеры дестабилизированы…
– Если мы не остановим его, последствия будут гораздо хуже, – твердо сказал Малкольм. – Согласно информации из артефактов, насильственное извлечение центральной структуры без правильной подготовки может создать темпоральный разрыв – локализованное нарушение причинно-следственных связей с непредсказуемыми последствиями.
Новый, еще более мощный толчок сотряс станцию, и на мгновение гравитация полностью исчезла, заставив их зависнуть в воздухе, прежде чем снова активировалась.
– Решайте сейчас, – сказал Малкольм, глядя на обеих женщин. – Вы идете со мной или эвакуируетесь?
– Я иду, – без колебаний ответила Ирина. – Элизабет отдала жизнь за эти исследования. Я не позволю её жертве быть напрасной.
Кейн колебалась лишь секунду.
– Я тоже. Если есть хоть малейший шанс предотвратить катастрофу…
– Тогда не теряем времени, – сказал Малкольм, активируя полный потенциал своего модифицированного нейроинтерфейса. – «Прозерпина», проложи нам маршрут к вторичному входу в пещеры. И свяжись с Вайсом – скажи ему встретить нас там с медицинским оборудованием.
Когда они покидали обсерваторию, направляясь навстречу опасности, Малкольм чувствовал странную уверенность – не оптимизм, но своего рода фатализм. Как будто все события его жизни вели к этому моменту, к этому решению, к этой миссии.
Возможно, создатели "Архивов" действительно выбрали его для этой роли. Или, возможно, это была просто случайность, стечение обстоятельств, приведшее его на станцию "Харон" в критический момент.
Но независимо от причин, он был здесь, обладал необходимыми знаниями и инструментами, и был полон решимости завершить то, что начала Элизабет Чанг – установить прямой контакт с будущим, чтобы спасти настоящее.
Даже если ценой могла стать его собственная жизнь.
Глава 10: Временной парадокс
Техническими коридорами и малоиспользуемыми переходами они двигались к вторичному входу в пещеры. Станцию периодически сотрясали толчки, каждый мощнее предыдущего. Системы освещения работали с перебоями, погружая коридоры то в кромешную тьму, то в тревожный красный свет аварийных ламп.
Через нейроинтерфейс Малкольм поддерживал постоянную связь с «Прозерпиной», получая обновления о ситуации в режиме реального времени.
– Состояние пещер критическое, – сообщала ИИ. – Команда Моретта использует тяжелое горнодобывающее оборудование для извлечения центральной структуры. Это вызывает нарастающую дестабилизацию окружающего пространства-времени. Датчики регистрируют локализованные темпоральные аномалии, расширяющиеся концентрическими кругами от эпицентра.
– Какого рода аномалии? – спросил Малкольм, ведя свою небольшую группу через очередной технический туннель.
– Флуктуации в течении времени, – ответила «Прозерпина». – В некоторых зонах вблизи пещер время течет быстрее или медленнее относительно остальной станции. Также зарегистрированы случаи темпоральной реверсии – локальные откаты времени в пределах нескольких секунд.
– Элизабет предупреждала об этом, – тревожно сказала Ирина. – В её теоретических моделях насильственное извлечение артефактов могло привести к разрыву темпоральной ткани – своего рода… трещине во времени.
– Если эти аномалии продолжат расширяться, – добавила Кейн, – они могут достичь жилых секторов станции. Последствия для персонала будут катастрофическими.
– Моретт знает о рисках? – спросил Малкольм «Прозерпину».
– Я передала предупреждения о нарастающей дестабилизации, – ответила ИИ. – Полковник Моретт отклонил их как "преувеличенные" и продолжил операцию по извлечению. Он считает, что темпоральные аномалии стабилизируются после полного отделения центральной структуры от её естественной среды.
– Он ошибается, – мрачно сказал Малкольм. – Согласно данным из артефактов, центральная структура существует в состоянии квантовой запутанности с окружающим пространством-временем. Насильственное разрушение этой связи приведет не к стабилизации, а к каскадному коллапсу.
Они достигли технической шахты, ведущей к вторичному входу в пещеры. У входа их ожидал Тобиас Вайс с медицинским контейнером и портативным оборудованием.
– Детектив, – поприветствовал он Малкольма с видимым облегчением. – Я уже думал, что вы не доберетесь. Ситуация ухудшается с каждой минутой.
– Что известно о действиях Моретта? – спросил Малкольм, помогая Вайсу распределить медицинское оборудование между членами группы.
– Он игнорирует все предупреждения, – покачал головой ученый. – Считает темпоральные аномалии "временным побочным эффектом", который прекратится после успешного извлечения. Но его команда уже столкнулась с серьезными проблемами – двое техников попали в зону темпоральной дилатации. Для них прошли лишь секунды, в то время как для остальных – почти полчаса.
– А Санчес? – спросила Кейн. – Его силы могли бы остановить Моретта.
