Ядовитая - Анна Сергеевна Одувалова
Наверное, потом у нас будет долго, нежно и со вкусом изысканно, но сейчас я хотела его так сильно, что не готова была ждать. Как и он. Мы слишком долго были порознь, поэтому вспыхивали, словно спички, теряли голову от наслаждения и утопали в объятиях. Он вошел в меня резко, заставив вскрикнуть и выгнуться навстречу, подчиняясь его бешеному ритму, впиваясь ногтями в плечи и закусывая губу. Кажется, я кричала. Мир превратился в калейдоскоп и сузился до одного конкретного мужчины. Единение было настолько сильным, что я уже не понимала, где заканчиваюсь я и начинается он, а потом я просто лежала, не в силах пошевелиться, прижималась к влажной груди и мечтала о клубнике, за которой идти было лень.
* * *
А с утра нас совершенно бесцеремонно разбудили. Впрочем, мы сами были виноваты. Дверь все же стоит закрывать.
– Меня поражает! – фыркнул Дерек и подцепил с пола мою туфлю. Хорошо хоть на ходу ему не попалось ничего другого. – Вы двое совсем обнаглели?
– А что такое? – ощерился Кэлз, ревниво поглядывая, закрыта ли я пледом.
– Ну ты-то ладно, – примирительно махнул рукой законник. – У тебя я уверен, что все приплачено. Но Айрис?
– А я что? – Я натянула плед повыше, так как чувствовала себя на редкость неловко.
– Вообще-то у тебя сегодня предзащита. По итогам ее студента допускают или нет к защите летом. Ну и у него тоже, но фо Аголам можно на нее не являться, я так понимаю.
– Мне тоже. – Я сморщилась. – Меня все равно не допустят, и дальше учиться я не буду. Не по своей воле. Я бы с удовольствием. Но какой смысл терять время?
– Ну, вообще-то, – ответил Дерек довольно, – допустят. Мне тут предложили занять место Нориса фон Лифена на полставки. Я подумал… почему бы и нет? Ну и согласился, приняв в качестве дополнительной нагрузки его студентов. У тебя есть мозги и талант, поехали защищаться, Айрис!
– Вот же! – Даже не думала, что какая-то новость может так сильно меня обрадовать. Я готова была бежать за Дереком прямо как есть, голышом, но подумала, что этого не одобрит Кэлз, поэтому попыталась вскочить с кровати, завернувшись в плед, но Кэлз не позволил и это, он намертво вцепился в угол пледа, который был у нас один на двоих.
– А может, ну его? – посмотрел он, и меня словно холодной водой окатило. Ему настолько безразлично мое будущее?
Но следующие слова развеяли все сомнения, парень скорчил умильную рожицу и признался:
– Я и за тебя заплатил. Айрис, ты будешь учиться в следующем году, даже если вообще больше не явишься до каникул. Как только ты сказала, что тебя не хотят допускать до защиты, так и заплатил… Ты достойна этого больше, чем многие из нас. А я в последнее время не очень люблю несправедливость.
– Что? – Я даже онемела, хотелось кинуться ему на шею. Он решил мои проблемы, даже когда я фыркала на него и не желала быть вместе. Причем сделал все тихо и мне не сказал, чтобы я не чувствовала себя обязанной.
– Я уже тогда знал, что без тебя мне будет плохо. И скучно… – тихо признал он.
– Ну, ты едешь или нет? – спросил Дерек, которого наше восторженное воркование, похоже, раздражало.
– Я еду. – Сомнений не было.
– Ну вот почему? – застонал Кэлз.
– Потому что я хочу быть лучшей. – Я улыбнулась. – И мне будет намного комфортнее и проще, зная, что ты прикрыл мне спину.
– А потом ты вернешься ко мне? – подозрительно уточнил он.
– Куда же я денусь? – фыркнула я и добавила: – Я же тут живу.
– А… – пробормотал он и откинулся на подушки. – Тогда я спать. И… купи по дороге клубники. А то вчерашняя, думаю, уже испортилась. А мы ее так и не попробовали.
Эпилог
Сквозняк пробрался в открытое окно и скользнул по коже щеки, колыхнул волосы, заставив тонкие пряди змейками пробежаться по лицу, и я проснулась. Лениво убрала с лица волосы и открыла глаза, уставившись на темный потолок. Еще не рассвело – несусветная рань.
Я перевернулась с боку на бок и пощупала подушку рядом с собой. Не специально, скорее просто желая ощутить под ладонями привычную теплоту его кожи и жесткие взлохмаченные волосы, но пальцы скользнули по уже прохладному шелку простыней. Пусто. Я приподнялась на локтях, окончательно просыпаясь, и позвала в темноту:
– Кэлз! – Тишина. Чуть громче: – Кэлз? Окно закрой!
Спать хотелось неимоверно. Я не любила просыпаться и, тем более, выбираться из кровати ночью. Кэлз, которому приспичило открыть окно, не отзывался. Из ванной мог вполне не услышать, но проверять, где он и внял ли просьбе, не хотелось. Я упала на подушки, натянула одеяло повыше, чтобы в шею не дуло, и отключилась. Лето в Кэйптоне жаркое, и ветер скорее раздражал, чем доставлял настоящие неудобства.
Проснулась утром, когда солнце уже било в окно, и тут уже испугалась по-настоящему. Потому что другая половина кровати по-прежнему была пуста, а окошко открыто настежь. В туалете Кэлз точно заснуть не мог. Совсем не в его стиле.
Я взволнованно подскочила, накинула на обнаженные плечи пеньюар и выбежала в коридор. Руки дрожали, но я запретила себе дергаться. Ну что с ним могло случиться? Сначала методично проверила все комнаты в доме и, убедившись, что Кэлза тут нет, вышла в холл. Если парень уехал, то почему не разбудил меня или не оставил записку?
Его платформа стояла у ворот. Я видела ее из окна. Моя – тоже, значит, все же не уезжал. Тогда что случилось?
Я вышла на улицу осторожно с все нарастающим дурным предчувствием и направилась к калитке. Возле нее на земле валялась сломанная кукла в одежде, запачканной чем-то, похожим на кровь. Я уже такую находила у своего дома – ручная работа. Только тогда на коврике перед дверью валялась кукла в виде черноволосой девушки в зеленой блузке, а сейчас я уставилась на точную копию парня-блондина, и из вспоротого живота торчали не кишки песчаного суриката, а сложенный в несколько раз клочок бумаги.
«Игра началась», – гласила надпись, и ниже виднелась приписочка: «Не втягивай законников».
Мне стало не по себе. Я выскочила за калитку и заметила на прикатанном
