Холодное утро в 3018 - AnniLora
Щёки Алекса залил румянец. Ну, разумеется, нравится! Сила окрыляет его, хорошо ещё, что не ослепляет.
— Илионийцам такая возможность дана от рождения, и, узнав об этом, люди начали завидовать пришельцам. Но те, как могли, берегли свои секреты.
— Разорвали дипломатические отношения…
— Верно, детектив. И тогда люди вернулись к идее «Холодного утра». Однако эксперимент провалился. Ну а другие проекты? «Альфа», программы подготовки суперсолдат? Все эти сомнительные проекты были реализованы для достижения одной и той же цели. Для создания «нового человека», способного повелевать силами Природы. Но ближе всего к её достижению оказалось «Снежное королевство». Возможно, учёные смогли бы обуздать силу носителей гена X. Такие люди, как ты, Алекс, сильные и выносливые. Вы редко болеете, наделены необычными способностями. Конечно, все потерпевшие были исключительно мирными людьми, но даже из них можно было сделать некое подобие оружия. Оружия куда более безопасного, чем «Холодное утро». Вашу особенность могли бы использовать в самых разных целях, не только в военных, но и в медицинских.
— Учёные сказали: я ответ на большинство вопросов… — прошептал Алекс. Похоже, мысли об этом его мучили.
— Может и так, парень. Но это их не оправдывает. Они могут сколько угодно говорить о благих целях, о борьбе с заболеваниями, об искусственном понижении температуры, слова ничего не изменят. Было совершено преступление. Если прижучим Бергмана, его обвинят в измене и казнят. Ни один учредитель, ни один рядовой учёный не сможет избежать наказания. Ведущие исследователи, разумеется, получат по максимуму. К слову, ты, девочка, можешь не свидетельствовать против матери.
Хавьер и Алекс мигом повернулись к Регине, и она побледнела. Неужели не сказала им? Вот дурёха! Пора бы уже!
Регина нервно покусывала нижнюю губу, юноши глядели на неё с подозрением и хмурились.
— Я же говорила: у меня имелись свои причины… сотрудничать с агентом Севром… — прошептала девушка. — Моя… моя мать работает на станции.
— Регина, ты говорила, что твои родители умерли! — воскликнул Алекс. — Ты же выросла в приюте!
Тёмные решительные глаза девушки встретили осуждающий взгляд лейтенанта Орелли. Регина не дрогнула.
— Я лгала, — разумеется, она лгала! И обманывала бы дальше. Она ведь его любит. — Я лгала тебе, Алекс. — Девушка отсоединила датчики компа и сжала ладонями голову. — Отец бросил меня, когда я была совсем маленькой. Сейчас он живёт в Штатах, у него новая семья. И ему нет до меня дела. Он никогда не искал меня, не интересовался мною. А мать… мать изменилась, когда умер брат, совершенно изменилась. Вбила в голову, что должна спасти таких же больных, как он. Думала только об этом. И однажды оставила меня в приюте, а потом улетела на станцию. Нет, она не бросила меня. Навещала каждые три месяца, привозила дорогие подарки, собиралась оплатить обучение в магистратуре в Берлине. Предлагала работу. Вот только когда до меня начало доходить, чем она занимается… Разумеется, я отказалась помогать. Она совершенно сошла с ума, когда умер Вилли. Я хотела её остановить, поэтому пошла на службу к Севру. Из-за неё я уехала в Берлин. И мне так стыдно, стыдно за мать. Алекс?
— Эй, Ал! Ты чего?!
Кровь, казалось, разом отхлынула от лица юноши, и он прижал пальцы к виску, точно хотел унять разыгравшуюся головную боль. Страх, ужас, потрясение — вот что увидел командор в глазах мальчишки. Одно только упоминание о станции способно выбить его из колеи. Нет, не в станции дело, а в ней.
— Небеса, Алекс! Скажи, что она не притронулась к тебе! Скажи, что ты её не знаешь! Что она ничего тебе не сделала! Скажи мне, скажи, иначе я… — вскричала Регина. У бедняжки сдали нервы, она подскочила к юноше и, схватив его за воротник рубашки, хорошенько встряхнула. Он глядел на неё пустыми, стеклянными глазами.
— Ал… — встревоженный Хавьер поднялся на ноги.
— Она не причинила мне вреда. Я не видел её, — прошептал Алекс.
— Лжёшь! — взревела Регина. — Лжёшь! Это была она, я знаю, это была она! Доктор Хильда фон Вейнер! Она мучила тебя! Я ненавижу её, ненавижу! Но она — моя мать! — крик превратился в плач, безудержный и горький. Алекс обхватил её голову и прижал к своей груди, пытался успокоить, утешить. — Ты лжёшь! Лжёшь! Это была она! — рыдая, восклицала девушка. — Я знаю, это была она!
— Неважно. Это неважно! Неважно, слышишь, Регина?! Успокойся, это неважно! — повторял Алекс, смертельно уставший, смущённый и печальный. Добрый парень, он сказал бы что угодно, только бы она не плакала. Вот только девушке не становилось легче. — В этом нет твоей вины. И никогда не было. Я не могу злиться на тебя.
— Она исследовала тебя, будто морскую свинку! Моя мать! Моя родная мать! Это ужасно… ужасно…
— Не переживай, Регина! Ну же, успокойся! Всё будет хорошо! Всё будет хорошо, слышишь? Ты устала, мы все устали! Я не знаю…не знаю, как тебя успокоить… Хавьер, чёрт возьми, не стой столбом! Сделай уже что-нибудь!
Регина тихо выругалась, вырвалась из рук Алекса и бросилась вон из комнаты. Юноша зажмурился и попытался выровнять дыхание. Он выглядел совершенно беспомощным. Он был раздавлен.
— Командор, сэр… — проговорил Хавьер. — Освободите её от исполнения обязанностей. Освободите! Хватит с неё. Регина боролась целый год, помогала Антонию Севру, потом нам. Она устала.
«Нет, чёрт возьми! Не теперь! Эта девочка — гений. Лучшая в своём роде. Она должна остаться, должна добраться до Бергмана».
Вот только у Гектора Бофорта была дочь, его любимица, светловолосая девчушка, очень похожая на Регину Шелли. Он всё прекрасно понимал. Чёрт бы подрал Хильду фон Вейнер! И проклятую программу!
Через пять минут Регина вернулась, бледная, но спокойная, только глаза опухли от слёз. Без слов она устроилась за компом, подключила датчики к вискам и продолжила работать.
— Извините! Я не должна была срываться. Думайте, что хотите, но я остаюсь. Слишком долго я боролась против неё, чтобы
