Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов
Аль-Арманд спал, все еще постанывая, когда переворачивался на больную ногу. Карим — чутко и нервно, подрагивая и что-то бормоча. Сантейро — неподвижно, будто труп. Годар уснул, сидя в кресле, и по стакану бренди, до сих пор зажатому в его руке, было невозможно определить, действительно ли юрэй заснул, или лишь притворяется, смежив веки.
Мартин Данст смотрел на огромный, шумный, людный сверх меры город, готовящийся проснуться и встретить первый январский рассвет. Подобно полководцам древности, по утру рассматривавшим поле предстоящей битвы, он изучал похмельный город, разорванный на куски вездесущими Статусами и их цитаделями. Взирая на мир с высоты, Доппельгангер раз за разом прокручивал в голове составленный план, дополняя его последними штрихами…
Вскинувшись, проснулся Тайпан. Все еще обиженный, что ему не позволили выпить даже шампанского. Потер лицо, прокурсировав в туалет. Долго шумел водой, заставив Карима всхлипнуть и перевернуться на другой бок. Наконец нарисовался на пороге, вытирая лицо старым полотенцем, найденным в шкафах съемного кондоминиума. Уставился на командира, уже приготовившись повторить гневную речь о запрете на выпивку, но вдруг прищурился. По его отражению в оконном стекле пронеслись два курьерских соратобу. Данст сделал крохотный глоток виски, заметив, что лед окончательно растаял.
— Ты что, совсем не спал? — осторожно поинтересовался Исмаэль, отчего Найджел снова забормотал на неразборчивом диалекте всех тревожно-спящих.
— Нет. — Мартин улыбнулся и повел плечом.
— Пойми меня правильно… — резюмировал Варгас, набрасывая влажное полотенце на дверную ручку, — но ты идиот.
— Не хотел.
— Принял важное решение? — Тайпан на цыпочках пересек комнату, больше напоминавшую казарму. Взял с журнального столика пакет с сокосодержащим напитком, присосался к горлышку. — Ведь я прав?
— Прав, — одними губами произнес Доппельгангер, рассматривая город и наслаивающееся на него отражение просторной гостиной. — Этой ночью.
— Брифинг?
— Пакеты с индивидуальными директивами вы получите за три часа до выхода на объект…
Исмаэль поставил пустую картонку на стол, подошел и замер рядом.
— Он ведь ждет нас, да? — пробормотал мексиканец, с недовольством косясь на глыбы небоскребов, обступившие жилую высотку, где обосновалась группа. — Ждет и жаждет поквитаться…
— Ждет, — снова признал Мартин. Но тут же добавил, жадно вдыхая дегтярный запах скотча: — А еще я надеюсь, что он напуган. Смертью своего информатора. Смертью пенетратора, из которого наверняка намеревался выкачать планы штурма. Появлением в наших рядах настоящего юрэя. Нашей удачливостью, позволившей не понести потерь после нападения его китайско-турецких друзей. Нашей терпеливостью.
— Как ни крути, бойцов у лепрекона меньше не стало. — Исмаэль почесал нос, а другой рукой — зад. — Семеро в обороне против шестерых в нападении. Даже не так… против пяти с половиной.
— Перевес в численности не всегда решает исход сражения, — туманно ответил Данст, покачав стаканом. В его голове приятно шумело, а мышцы налились томной усталостью. Даже гелевый корсет, намазанный на перебитые ребра, уже не так затруднял дыхание. — Страх скует его сознание, Исмаэль. Страх заставит его делать ошибку за ошибкой. А затем из пламени битвы появимся мы, неотвратимые и нежданные, и окажемся за его спиной. Он дважды пытался остановить нас еще до начала партии. Ему не удалось. Такое невезение пугает и сильнейших…
— Спорить не стану, — Тайпан вздохнул и оглянулся на комнату, полную спящих мужчин. В углу громоздились ящики с оружием и оборудованием, замаскированные под контейнеры для перевозки антиквариата. — Как ты умудрился отыскать Годара, Доппи?
— Всегда приятно держать наготове козырь? — вопросом на вопрос ответил тот, загадочно улыбнувшись. — Я не планировал использовать его для обнаружения крота, буду честен. Но все сложилось удачно. Девчонка Киллиана не могла устранить меня при нападении азиатов. Затем мы замкнулись и перестали доверять друг другу. А потом я объявил «Флейту», и Маршалл поняла, что теряет нить.
— Ты ее подозревал?
— Конечно. Как и каждого из вас.
— А если бы она осталась в прикрытии… если бы не убедила Кольта в смене директив? — Варгас покачал головой. — Она могла перещелкать нас с башни. Если не всех, то уж нас троих…
— И навсегда запятнать репутационный лист, — прервал его Мартин. — Я вообще удивлен, что она лично стреляла в меня. При плане «таскаем каштаны чужими руками» это было безрассудным и отчаянным поступком. Может быть, мы чего-то не знаем о ее личных отношениях с Финукейном?
— Доппи, ты серьезно?
Варгас скривился, даже не подозревая о глубине заблуждений. Он никогда не позволял отношениям с противоположным полом помешать работе, и искренне недоумевал, когда такую ошибку совершал кто-то из высшего эшелона пешек. На этот вопрос Доппельгангер отвечать не стал. Покривил губу, будто размышляя, и сделал еще один глоточек.
Какое-то время они молчали, рассматривая пролетающие мимо соратобу. Движение становилось все более оживленным; слева по монорельсу с низким стоном пронесся пассажирский экспресс. Выходили на боевое дежурство летающие дроны с подвешенными к ним рекламными стягами Статусов. Выдвигались на работу клерки, менеджеры, бандиты, таксисты, повара, операторы инфоспатиума, банкиры и копы. Новый мир не знал выходных…
Озябшие за ночь небоскребы жались друг к другу. Среди их бетонных нагромождений, уже раскрасив верхушку первыми мазками зари, виднелся Кей-Джи-8621.
— А эту хреновину… — зевнув, уточнил Исмаэль, словно вспомнил что-то упущенное, — ну крипту, что сидит в башке раненого косоглазого — пойми меня правильно, но ее точно нельзя вырезать? Или унести вместе с головой?
— Я не большой спец в вопросах нейронного или квантового вмешательства в сознание человека, — Данст покачал головой, — но полагаю, что нет…
— Логично, — невесело вздохнул его собеседник. — С чего бы нам быть спецами в электронном мозгоправстве? Наше дело давить на гашетки… Но Карим? — Мексиканец все еще не был уверен в неженке-курьере, что отчетливо слышалось, стоило Варгасу произнести имя имплицитора. — Хоть он-то разбирается?
— Знаешь, Тайпан, у меня тут с ним недавно состоялся любопытный разговор. И после него мне кажется, что в наши дни вообще никто ни в чем не разбирается, — усмехнулся Мартин, уходя от прямого ответа. — Ни имплициторы, носящие в голове черт
