Экипаж «Кальдеры-17» - Станислав Озарнов
Осознание положения посеяло панику в умы безэмоциональных разумистов. Стычки произошли по всему кораблю. Многие винили капитана Ранмина в затягивании прыжка, а также в сокрытии столь значительных повреждений. Высший руководящий состав забаррикадировался на мостике, однако среди бунтующих присутствовало множество инженеров, которые специальным оборудованием могли устранить любую преграду. Перед лицом неизбежной гибели каждый жаждет покарать обидчика, даже если это не принесёт никакой практической пользы.
Почти неделю шла битва за мостик. Вместо того, чтобы надеяться на призрачную возможность спастись, прилагая всевозможные усилия для починки двигателей, экипаж устроил массовую резню. В конечном итоге бунтующие подавили сопротивляющихся и выдвинулись за головой капитана. Справедливо посчитав жизнь советника ценнее своей, Ранмин предоставил единственную капитанскую капсулу Саймиллу, чтобы тот имел возможность спастись. Тем более, никто не знал, как долго капсуле придётся дрейфовать в космосе, и лишь Истинные атконцы могут впасть в состояние анабиоза на длительный срок.
После отстыковки судьба Ранмина была предрешена. А «Кирэлиэн» постепенно набирал скорость, захваченный гравитационным полем планеты. Все понимали, что путешествие близится к логичному завершению, но некоторых не оставлял вопрос: «А где все киртусы?» Кое-кто из самых смышлёных верно предположил, что им выделили особенно безопасный отсек, где можно пережить падение и уничтожение реактора. Но поиски ни к чему не привели, вернее, не успели ни к чему привести: в назначенный час взрывчатка сработала, разрывая корабль на куски. Некоторые плазменные заряды мятежникам удалось обезвредить в надежде на спасение, но это лишь не позволило измельчить «Кирэлиэн» на достаточно безопасные для планеты обломки. Практически всех членов экипажа ждала смерть.
Несколько тысяч киртусов после сборов всё же были осведомлены о настоящей цели переселения. Не все посчитали честным такой избирательный план, многие были обеспокоены сохранностью остального экипажа. Но тут в игру вступила служба безопасности, отрезав все пути отступления из сектора и подавив корабельную сеть внутри изолированной зоны в самом хвосте корабля. Особо ярых активистов заперли в импровизированных карцерах. Сохранность жизни тех, кто имеет шанс на спасение, куда важнее, чем призрачная надежда на выживание остальных рас.
Момент катастрофы неумолимо приближался. Рион по вибрации пола определил время, когда должен произойти подрыв. Это значит, что вскоре их всех ждёт падение. Он сжимал табличку с голографическим экраном, на котором улыбалась дорогая ему спутница жизни и по-ребячески дрожал в трепете перед неизбежностью. Спустя несколько часов свет моргнул и отключился, а затем помещение с десятками таких же избранных сотрясло от мощнейшего удара.
Рион медленно приходил в себя после травмы. От полученных ушибов повердилась даже его толстая кожа, кровь крупными каплями падала на пол. В иной ситуации такая картина могла удивить киртуса, ведь никогда прежде грубый кожный покров не подводил его. Но сейчас ситуация была совсем иной. Выжившие пропустили в отсек свет, отодвинув вышедшую из строя дверь. Многие помещения уничтожены при падении, более половины всех присутствующих в изолированном корпусе погибли.
Выжившие постепенно разбирали обломки, силясь добраться до остальных кают. Местами находились чудом выжившие дэлэинцы, которые сейчас медленно и мучительно умирали от высокого радиационного фона. Некоторых счастливчиков удалось поместить в медицинские капсулы и ввести в медикаментозный сон до возможного спада фона. Но в целом ситуация выглядела скверно. Несколько киртусов прорезались сквозь корпус на поверхность и принесли дурные вести: пылевое облако полностью закрыло свет от звезды. Снаружи лишь мрак и огонь.
Оценка состояния уцелевшего отсека показала, что не такой уж он и уцелевший. Медблок более не функционировал, пищеблок и гидропоника повреждены, склад припасов разметало в атмосфере. Еды не было.
Следующие несколько дней команды смельчаков выбирались на поверхность для разведки, но из-за сильнейшего жара приходилось делить оставшиеся скафандры. Источников пищи найти не удалось.
Оставшиеся в живых инженеры объединились, чтобы из обломков создать транспорт. Машинный отсек находился неподалёку и даже частично уцелел. Демонтировав один из сотен неработающих маневровых двигателей в этой части разрушенного корпуса, команда мастеров во главе с Рионом за пару дней смогла создать небольшой парящий транспорт на десяток пассажиров. В экспедицию отправился сам Рион, несколько учёных и солдат с целью оценить масштабы катастрофы и найти более пригодное для выживания место.
Множество десятков акаров миновали они, но ни следа уцелевшей земли не нашлось. Через несколько таков топливо в наспех созданном двигателе закончилось. Экипаж продолжил путь пешком. В нескольких днях пути от «Кирэлиэна» начали погибать киртусы. Перенапряжение и голод давали своё. Вскоре нашлась природная пещера, но стоило выжившим войти, как на них напало крупное пернатое существо без крыльев, но с мощными челюстями. В сражении с ним погиб один солдат, остальные, уже заметно ослабевшие, предпочли спешно покинуть место.
Надежд на выживание оставалось всё меньше. Скудные припасы, взятые с собой, подходили к концу. Связь с «Кирэлиэном» дала понять, что некоторые киртусы тоже отправились искать спасения в другие места, организовывая группы. Припасы на корабле также быстро кончались, и всё больше пассажиров покидали его. Те же, кому не досталось скафандров, остались ждать на борту в надежде на скорое падение температуры.
Спустя несколько дней в отряде Риона осталось только двое выживших киртусов. Последний солдат устало осел на землю. Инженер опёрся о сгоревшее дерево, одно из первых, встреченных в долгом пути. Здесь сила огненной волны лишь выжгла всё живое, но не испепелило. Это вселяло надежду, что вскоре, возможно, ещё в декаде пути, можно найти остатки уцелевшей флоры. Но сил на это уже не оставалось.
Рион, изнемогая от голода и усталости, закрыл глаза. Ему виделся родной Ирктус. Болотистые леса, зеленоватое небо и тусклый коричневый карлик, еле пробивающийся сквозь радиоактивные облака. Этот мир был лучше. Но только лишь был.
Глава 18. Арлекин
Неделя на Римо Апапре немного восстановила душевное состояние Стаса. Первые пару дней своего овощеподобного состояния он помнил смутно. Свежий воздух и отрезвляющий прохладный ветер помогали ему связывать мысли, и в эти мгновения он осознавал себя. Каждое его движение сопровождала Люцира, будто Альма
