Вопреки всему - Владимир Александрович Сухинин
– Затем, что нам надо все расставить на свои места, чтобы не было ненужных ссор, ревности, непонимания и обмана. Она баба умная, поймет все правильно, а ты поимеешь двух женщин. Хочешь?
– Не знаю, – признался я, – это так неожиданно.
– Да и для меня тоже, – призналась Тамара. – Надо решать этот больной вопрос, и решать быстро, тебя сюда поместили на неделю. Каждую ночь я оставаться в больнице не могу, еще раз отдежурю – и все. Понимаешь?
– Не совсем, но понимаю, что ты знаешь, что делаешь.
Она кивнула и подняла трубку телефона, набрала номер, подождала.
– Соедините меня с медчастью, это из психиатрической больницы звонят.
Вскоре кто-то подошел к телефону, я внимательно слушал.
– Света, ты? Это Тамара. Разговор есть не для чужих ушей. Выйди за пределы колонии и позвони на мой номер. Запиши, я продиктую. Нет, с этим оболтусом все нормально, поговорить надо откровенно… Хорошо, жду. – Тамара положила трубку. – Через полчаса перезвонит, – сообщила она мне.
Мы сидели, немного поболтали ни о чем. Тамара села мне на колени, и я понял, что она пылает желанием. Она страстно захотела испытать близость. А когда подошли к пику, нас застал телефонный вызов. Она сняла трубку, лежа животом на столе, и хрипло ответила:
– Слушаю. Да, это я. Еще раз привет. Ох… М-м-м… Рада тебя слышать, подожди. – Она выскользнула из-под меня и отдышалась. – Говори, – сказала она в трубку. – Да, он у меня и хочет тебе что-то сказать.
Тамара насмешливо на меня глянула, передала мне трубку и опустилась на колени передо мной. Я хотел сказать: «Света, привет», но только запнулся. Промычал «м-м-м». Тамара стала шалить, и я задохнулся. Затем, собрав свою волю в кулак, с небольшим перерывом произнес:
– Света, привет, я рад тебя слышать. Тамара хочет, чтобы ты пришла вечером к больнице. Зачем? – Я прикрыл глаза и ощутил сильнейший оргазм. Тихо застонал и показал Тамаре кулак. Она вытерла губы и довольно рассмеялась, потом решительно забрала у меня трубку телефона.
– Что происходит? – переспросила она. – Жду тебя после восьми вечера, встречу, все объясню. Пока, – и положила трубку.
Вечер обещал быть томным. После ужина и вечерней поверки больных в больнице воцарилась тишина. К семи часам Тамара вошла в мою палату. Я лежал и практиковался в английском.
– Пошли в ординаторскую, – позвала она.
По пути она заговорила:
– Этаж я закрыла, санитары на первом и втором этажах, так что нам никто не помешает.
В ординаторской был накрыт стол, на тарелках лежали закуски: колбаса, лимон, сыр, и стояла бутылка водки. Я достал из воздуха конфеты и бутылку коньяка. Тамара из-под стола вытащила банку домашних солений.
– Водку будешь? – спросила она.
– Буду, – ответил я, и мы выпили по сто пятьдесят грамм. В голове стало легче, и окружающий мир начал играть яркими красками. Тамара не приставала ко мне, она рассказывала о своей жизни без меня, о коте и рыбках, о том, как кот однажды упал в аквариум.
– Вот смеха-то было, – рассмеялась она пьяненько.
К восьми вечера она собралась, надела плащ и вышла.
– Жди нас здесь, – строго предупредила она.
– Зачем мне это? – спросил я Шизу. – Одна женщина – полбеды, две – настоящая беда, – произнес я.
– Так для тебя будет лучше, – ответила Шиза. – Двенадцать лет – большой срок. Тебе нужна помощь. Они будут помогать во всем…
– Откуда такая уверенность? – не унимался я.
– Есть, и все, – коротко ответила Шиза и, как ее мать, спряталась, не отсвечивая и игнорируя меня.
– Яблоко от яблоньки недалеко падает, – проворчал я и приготовился ко встрече. Но, как оказалось, напрасно переживал.
Светлана пришла веселая, она смеялась и сразу же обняла меня. Я помог ей снять дождевик. На улице шел дождь. Не дожидаясь разрешения, я разлил водку. Мы снова выпили, закусили. Потом открыли бутылку коньяка, а потом мне уже было все равно, что будет дальше.
Проснулся под утро на разложенном диване, посередине. С обеих сторон ко мне спиной спали Света и Тамара. Ночь, можно сказать, удалась, и все остались довольны. Я встал, вылез из-под одеяла и начал одеваться, потом разбудил женщин.
– Пора, – тряхнув за плечо обеих, сказал я. На часах было шесть утра.
Светлана покинула больницу через полчаса. Она обняла Тамару, поцеловала меня и выглядела счастливой. Я понял, что меня поделили, как красивую вещь, которую носят по очереди. Так студенты на свидания ходят, надевая лучшее, что есть у друзей и подруг. Я был не против. Мы использовали друг друга, и это всех устраивало. С одной стороны, для меня это было странно. Я немолодой зэк, с большим сроком. Они свободные женщины, не обретшие семейного счастья. А с другой стороны, я понимал, что к этому приложила свою руку Шиза. Сказала, так надо. Я ей доверял.
Прошли еще сутки моего пребывания в больнице. Вечером после отбоя в палату заглянул санитар Миша.
Заглянул и заинтересованно спросил:
– Коньяк есть?
– Есть, да не про вашу честь, – ответил я.
– А что так строго? – рассмеялся санитар. – Я по делу.
– Если по делу, то заходи, поговорим. – Я сел на кровать. – Что за дело?
Санитар прошел и остановился у кровати.
– Помнишь, ты говорил, что надо искать возможности и нужных людей? – спросил санитар.
– Помню, – ответил я. – И что, ты нашел возможности?
– Вроде бы нашел, хочу поделиться мыслью. Но как реализовать то, что узнал, не знаю.
– Ну-ну, говори. Если что стоящее, мы это обмозгуем, – произнес я и заинтересованно оглядел смущенного санитара. Умом он не блистал, и ждать от него чего-то необычного не приходилось, но было скучно, а беседа скрашивала больничные будни.
– В общем, к нам в больничку иногда ложится один тип, завскладом промтоваров на областной торгово-закупочной базе. Зовут его Роман Маркович Розенблад.
– Интересная фамилия, – произнес я, – многообещающая. Продолжай.
– Так вот, мы с ним иногда выпиваем, и я приношу ему передачи. Коньячок, колбаску копченую, курочку, что передает его жена.
– Он сам, что ли, ложится?
– Да, и часто перед ревизией – типа, нервы подлечить. Главврач – его хороший товарищ.
«Ну, с завскладом промтоварной базы каждый хотел бы дружить», – подумал я и спросил:
– И что интересного в этом товарище Розенбладе?
– Мы недавно выпили, и он огорченно рассказал, что к нему на склад поступил груз брезента из Индии, он открыл ящики, а там вместо обычного брезента джинсовая ткань. Роман Маркович, не будь дураком, эти ящики вывез со склада, а брезент списал как испорченный. Ну, ему наложили денежный штраф в размере трехсот рублей, и он, типа, расстроился и слег в больничку. А на самом деле попросту удрал от ответственности и начальства. О том, что пришла джинсовая ткань вместо брезента, никто не знает. Он где-то часть брезента достал и положил на склад и говорит, вот хорошо бы из нее джинсы пошить, да боится, что его сдадут портные. Что
