Вик Разрушитель 10 - Валерий Михайлович Гуминский

Любая фраза, где могли быть услышаны слова «песочные часы», становилась неким паролем. И Колыванов с интересом ждал реакции боярина.

Холмский побледнел, но быстро взял себя в руки и проговорил буднично:

— Вот как? Довольно интересная мысль. Значит, песочные часы? Да вы проходите, присаживайтесь, где вам удобно. Может, выпить желаете? У меня есть великолепный «Балантье».

— Не откажусь, — улыбнулся магистр, и пока Холмский бренчал стаканами, уселся в одно из кресел, чтобы видеть входную дверь. Не сказать, что он боялся какого-то подвоха со стороны хозяина особняка, но лучше всегда встречать опасность лицом к лицу.

— Итак, я слушаю вас, магистр, — Тимофей Петрович протянул ему пузатый гранёный стакан, наполненный виски на три пальца. Довольно щедро. — Признаться, меня давно посещала мысль, что обо мне забыли.

— Те, с кем вы сотрудничаете, никогда никого не забывают, — напомнил Колыванов.

— Мне с какого-то момента показалось, что это совсем не так, — ухмыльнулся Холмский, но с некоторой долей злости и раздражения. — Уже два года я не получал никакой поддержки, и, признаться, порядком поиздержался.

— Конечно же! — словно спохватившись, Василий Егорович легонько хлопнул себя по лбу свободной рукой — Как я мог забыть о самом важном!

Он поставил стакан на широкий подлокотник кресла, и с видом волшебника вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт без единой надписи, который через мгновение оказался на журнальном столике, разделявшем мужчин.

— Здесь банковская карта, привязанная к счёту «на предъявителя», которым являетесь вы, Тимофей Петрович, — с улыбкой проговорил гость. — На нём уже лежит сумма, которую вы недополучили за свою работу с неким Факиром, компенсация за два года вынужденного простоя — прошу прощения за грубую конструкцию, а также новый гонорар, начиная с прошлого месяца. Теперь никаких задержек не будет. Все транши законные, фискальные органы не найдут в них ничего предосудительного. Осталось только подписать контракт с Лондонской Магической Академией, и вы официально становитесь её внештатным сотрудником, работающим за рубежом. Статьи, научные работы, методические пособия — это ваша работа, призванная снизить внимание ГСБ.

— Скорее, это только привлечёт их к моей новой деятельности, — теперь усмешка была довольной. Холмский показал хорошую выдержку, не хватая конверт со столика. Возможно, был излишне напряжён или осторожен.

— Ни в коем случае, — возразил Колыванов. — Вы же заканчивали Московский Императорский Университет, потом учились в аспирантуре, но по научной стезе решили не идти, занявшись делами Рода. Так что ничего удивительного, если вы вдруг начнёте писать статьи вроде «влияния магической природы на многообразие фауны Сибири».

Холмский, не удержавшись, расхохотался, заметно расслабляясь.

— Тема интересная, надо попробовать. Я ведь выпускную квалификационную работу писал о симбиозе человека с фамильяром в условиях магической блокировки. Увы, интереса у комиссии она не вызвала, да и я к тому времени охладел к научной деятельности.

— Вот видите! Значит, мы в вас не ошиблись!

— В таком случае я хочу знать, каких действий вы от меня ожидаете.

— Тех же, что и раньше.

— Я всего лишь выполнял поручения князя Кропоткина, — напомнил хозяин особняка. — У него приличная база недвижимости, подходящей для явочных квартир.

— А у вас разве нет?

— Есть, пару десятков наберу, — пожал плечами Холмский.

— И вам не хочется получать приличное жалование, которое можно направить на ремонт особняка?

— Василий Егорович, прекратите испытывать мои душевную прочность! Я не отказываюсь вам помогать. Меня волнует вопрос субординации. Если князь Кропоткин узнает, что вы его проигнорировали, он может легко пойти в ГСБ и раскрыть мои прошлые дела.

— Не переживайте, с Владимиром Бориславичем я лично переговорю и направлю его энергию на что-то другое. Да и не настолько он безрассуден. Действуйте сами. Да, кстати… На счёт будет поступать и некоторая сумма для оплаты услуг ваших помощников. Ведь вы же не в одиночку станете заниматься столь хлопотным делом?

— Думаю, помощники понадобятся, — согласился Холмский. — Когда нужно подготовить явку?

— Через несколько дней в Москву приедут двое мужчин из Лондона. Вам нужно встретить их в аэропорту и привезти на квартиру, где они будут жить. Сами понимаете, что доходные дома для этого не подойдут. Слишком много внимания будет от жильцов и хозяев. Я бы предпочёл какую-нибудь скромную дачу в пределах Москвы. Сейчас зима, подобных предложений должно быть достаточно.

— Не соглашусь с вашим мнением, — неожиданно упёрся Холмский. — Как раз сейчас существует опасность привлечь внимание бдительных старожилов, которые вообще на зиму остаются на дачах. Особенно старики. Лучше всего взять в аренду квартиру, выкупленную хозяевами у строительной компании. Кстати, ваши люди хорошо по-русски говорят? Или ни бельмеса не понимают?

— Отменно говорят, — улыбнулся Колыванов. — Они родились в России, но уехали отсюда в Англию в том возрасте, когда родной уже язык невозможно забыть.

— Хорошо, — вздохнул с облегчением Тимофей Петрович. — Какие-нибудь документы, машина для передвижения по городу? Водительские права у них есть?

— Конечно. И машина тоже понадобится. Документы же… ну, допустим, сделайте им служебные удостоверения сотрудников какого-нибудь учреждения. Сами придумайте, это не столь важно.

— То есть готовящаяся акция не будет направлена на высокопоставленного чиновника?

— Нет, — предельно честно ответил Колыванов. — Так, мелочёвка. Возможно, ситуация изменится, и гости спокойно отбудут на Туманный Альбион.

— Хм, странное задание, — обхватил подбородок хозяин особняка. — А я странностей не люблю.

— Ваша задача простая, не требующая лишних вопросов, — магистр поглядел на часы и встал. — Придерживайтесь этого правила, и всё будет нормально.

— Я вас провожу, — Холмский тоже встал, и не обращая внимания на лежащий на столике конверт, вышел вместе с гостем из кабинета.

Одевшись с помощью молодой горничной, Колыванов протянул руку, прощаясь с хозяином.

— Рад был с вами познакомиться, Тимофей Петрович, — сказал он. — Появятся вопросы, звоните. Моя визитка лежит в конверте. Вместе с банковской карточкой.

— Не боитесь светить контакт? — усмехнулся Холмский, когда горничная ушла по его знаку.

— Я не настолько наивен, чтобы пользоваться основным телефоном для тонких интриг, — в тон ему ответил магистр. — Звоните, не переживайте за меня. Но я бы рекомендовал решать проблемы, которые вам по плечу — самостоятельно, а ко мне обращаться только