Великий и Ужасный 1-6 - Евгений Адгурович Капба
— Эй, алё! А лаваш кто делать будет? Витенька, друг мой, я не понял, а почему тандыр еще не раскочегарен? Распустились? У нас открытие через час, а нихера не готово! Шибче, шибче соратнички-ордынцы! Мы должны показать, что «Орда» наша велика и обильна, и порядок у нас есть, и никому мы не позволим княжить и владеть нами! И если путь к свободе и процветанию у нас лежит через шаурму — то шаурма наша будет лучшей в этом гребаном мире! Так что — шибче!
И все забегали. Кто-то мутил тесто, кто-то нарезал овощи… Снага ползком и на коленях драили зал до стерильной чистоты, гоблины раскидывали на фасаде иллюминацию — гирлянду с желтенькими теплыми огонечками, такими уютными и притягательными в ночной тьме. Огромная вывеска с Белой Дланью и надписью «ОРДА» уже ждала своего часа…
В урочное время я наточил тот самый, дважды трофейный огромный поварской тесак и аккуратно, почти с благоговейным трепетом срезал на поддон первую румяную корочку с донера. Сколько нас тут было? Шесть ордынцев и шесть снага? Да еще Кузя — вроде как наш, но до конца не определившийся. Значит…
— Тринадцать лавашей сюда, Витенька!
Снага аж задергались. Они-то всё отчистили и отшкребли, и теперь сидели в подсобке, давились слюной и нюхали, нюхали… А тут — тринадцать!
Я щедрой рукой насыпал мяса — прямо с поддона, добавил полный комплект всех овощей: огурчики, помидорчики, пряная морковка, капуста, репчатый лук, зелень. Сдобрил всё это соусом, завернул в свежий, тонкий лаваш и принялся совать в большой контактный гриль — фабричного производства, не кустарный.
Хуеморген, Шерочка с Машерочкой, Витенька, Кузя ждали, пока еда приготовится для всех, никто не наглел, не лез лапами к подносу. Наконец всё было готово.
— Эй, товарищи алкоголики-хулиганы-тунеядцы! Марш сюда из подсобки. Пробовать будем вместе. Шаурма — она для всех шаурма, что для люмпенов, что для аристократов. Шаурма она — объединяет! Берите, берите все по одной!
Народ тут же разобрал себе по порции, все замерли, глядя на меня.
— Чего ждем? Давайте уже жрать! — заявил Хуеморген и сунул шаурму себе внутрь бороды.
И все принялись жрать. Ну да, в этом не было ничего эстетического или там утонченного. Расскажите работягам после трудового дня, что они должны жрать утонченно, а потом скажите им еще о том, что они будут работать еще и всю ночь — и получите то, что получите.
Первым дожевал Единичка.
— О-о-о-о, пища-врот богов-нах! — сказал он. — Я не смогу-врот без нее-нах больше жить-ять! О-о-о, Бабай, где расписаться-ять кровью-нах? Оставь-нах меня в Орде-ять, Бабай!
— И нас-врот! Оставь-нах! — завопили снага, проглотив последние куски, и кинулись на колени. — Мы пойдем-нах и всем-врот расскаждем-нах про трискель-нах и шаурму-врот! Бабай! Мы расскажем-нах про истинную-здец веру-нах! Хорошо работать-врот, не борзеть-нах и жрать-врот пищу богов!
Трискель нах и пищу богов в рот? Гыыы! Не, ну такого признания моих кулинарных талантов я еще не видал. Остальные тоже очевидно были под впечатлением, по крайней мере, в их глазах явно читалось желание перехватить еще по одной шаурме. Ну, и на снага они смотрели уже с некоторым благодушием. Именно благодушие после употребления пищи и позволяет делать выводы о ее качестве, поскольку, если вы нажретесь некачественной еды, никакого благодушия и в помине не будет.
— Что ж, снага… Вы сами попросили об этом, — я принял величавую позу. — Честно говоря, к моему глубокому удивлению, воспитательный процесс пошел вам на пользу. Вы славно поработали, вот что я вам скажу! Но быть хорошим работником — этого мало для того, чтобы стать настоящим ордынцем. Вам нужно проявить себя как храбрые воины…
— Дай нам оружие, Бабай! Веди нас в бой! — они повскакивали со своих мест.
Именно в таком порядке. Именно эти фразы. Не «мы смело в бой пойдем» — а «веди нас». Снага есть снага. Если поведу — пойдут. Что ж, и они будут полезны.
— Завтра и проверим, какие вы храбрецы, — прищурился я. — Мы пойдем в Хтонь! И когда вернемся — по делам вашим воздастся вам. А пока — готовность номер раз! За работу, все за работу!
Стрелки новых больших настенных часов приближались к девятке, на улице уже собралась небольшая толпа. Никакого ажиотажа, я на него не рассчитывал: откуда на Маяке в преддверии хтонического Инцидента взяться ажиотажу? Но тридцать или сорок клиентов там собралось и, черт меня дери, включение иллюминации и табличку, которая была повернута стороной «OTKRYTO» они встретили аплодисментами.
Я даже прослезился. Хорошо — вовремя сообразил, что это нихрена не от трогательного момента, а от целого центнера нарезанного лука! А то что-то прям поплохело от мысли о том, что уруки тоже плачут. Не-е-е, не плачут, хренушки!
Конечно, первыми клиентами были Густав и Щербатый, они со своими боевиками заняли все столики внутри, остальным пришлось выставлять дополнительные, пластиковые — прямо на тротуаре.
— Мы решили воспользоваться договором о нейтралитете, — начал было самый главный снага, подходя к стойке и протягивая мне лапищу для рукопожатия, но вдруг замер, прищурился, а потом принюхался: — Ну-ка, ну-ка, сделайте-ка мне вон того, что так пахнет…
— Пища богов! — подал голос Единица.
— Шаурма! — поддакнул Двоечка.
Они тут были в качестве принеси-подай и спорадических уборщиков: мало ли что! Официантов не заводил принципиально: у нас тут равенство и самообслуживание!
— Шаурма-нах? Давай-ка мне… Раз-два-три-четыре… Пятнадцать шаурмы-нах! — щелкнул когтистыми пальцами Щербатый.
— Э! — возмутился Игельшнойцхен и встопорщил бороду. — Донерветтер, они выкупят всю классную жрачку! И мне — пятнадцать! Слышишь, Бабай? Мне тоже — пятнадцать!
— Витенька! Тридцать шаурмы! — я мысленно выдохнул: у меня полсотни штук лежало в термических боксах, только в контактном гриле довести до ума — и ура! Но виду не подал, нужно же было держать фасон — принялся лихо нарезать мясо с вертела тесаком, пока Шерочка с Машерочкой тоже для создания цирка крошили овощи.
— Вы садитесь, мы вас позовем, когда будет готово! — предложил Витенька. — Можете пока заказать напитки!
— ПИВА!!! — заорал зал.
Пошла движуха!
⠀⠀
*⠀ ⠀*⠀ ⠀*
⠀⠀⠀
Густав Игельшнойцхен подобрался ко мне уже после полуночи.
— Ну, я смотрю, у тебя тут процесс налажен, — сказал он. — Пошли, обсудим кое-что.
Я подцепил кусочек мяса с поддона — который за ночь? — сунул его в рот и принялся жевать, вытирая заляпанные жиром руки полотенцем. В принципе, основной накал страстей у стойки прошел, теперь чем ближе к утру, тем
