Третий шанс - Евгений Максимович Ажакин
Я молчал. То, как всё расписал отец, полностью соответствовало реальному положению дел, которое я и сам прекрасно понимал и принимал. Но это всё равно был взгляд лишь с одной стороны.
Заработать реально много, будучи ребёнком, официально невозможно, но я планировал параллельно с работой над репутацией заниматься охотой на редких магических тварей и добычей ингредиентов. Не одними «защити-разыщи-сопроводи» живы авантюристы, хоть, конечно, эти варианты и считаются самыми безопасными.
Примет ли отец моё видение, и стоит ли его скрывать? Сложный вопрос. Запретить становиться авантюристом он мне что так, что так не сможет, а переубедить…
Какие у меня варианты-то? Как алхимик я – новичок, ничего не стоящий в обычной лаборатории, и за несколько лет изменить это вряд ли удастся. Профессия сия не на одно десятилетие освоения рассчитана, и то не факт, что тебе удастся стать мастером. А ведь этот титул – далеко не вершина искусства зельевара. Варить смерть, закупоривать удачу и всё такое прочее, как глаголил один интересный персонаж, невозможно без полной концентрации на задаче.
Я или алхимик, или авантюрист. Третьего не дано.
– Те же ингредиенты, отец, покупать будут независимо от того, кто их приволок – хоть сам церковный епископ, хоть новичок, удачно наткнувшийся на свежий труп.
– Это опасно. – Да жить вообще опасно, если уж на то пошло. Но, вижу, Волан и сам это прекрасно понимает. – Я услышал, что хотел, и понял твою точку зрения. Просто знай: для того, чтобы обеспечить себе крышу над головой и запас хотя бы на десять лет с учётом одного-единственного ребёнка в Рилане, тебе понадобится минимум семьсот тысяч эфир. Небольшой домик на окраине, простая одежда, простые продукты, обычное образование в обычной школе – вот, что ты получишь за эти деньги. Десять лет жизни, после чего тебе понадобится ещё тысяч четыреста, если в семье не появится второй ребёнок.
– А… сколько, если не секрет, ты зарабатываешь как алхимик?
Хмыкнув, отец покрутил в воздухе пальцем:
– Здесь, в Рокстоуне, за год у меня выходит что-то около двухсот тысяч. Но я – мастер-алхимик, у меня есть связи и выходы на нужных людей по всей стране. В конце концов, за моей спиной годы опыта. А поначалу, в первые годы, эта цифра колебалась в районе двадцати – пятидесяти тысяч.
Негусто, прямо скажем. Но алхимия – это стабильный, востребованный способ заработка для тех, кто любит спокойствие и безопасность. То, чего от отца хотела мама, выходя за него замуж.
Но я точно не откажусь от перспективы посмотреть этот мир, попутно зарабатывая деньги и приобретая опыт, даже если того возжелает моя потенциальная спутница. Почему? Потому что в противном случае что я смогу, если уже за моей головой придут те же убийцы?
Я – не четырнадцатилетняя девушка, на которую и одного мастера меча хватит с головой. Посылая за мной, враг определённо озаботится тем, чтобы убийца был равным мне или даже сильнее. А уж уровень сил сидящего на попе ровно человека определить проще простого – достаточно пары случайных встреч, если не простого наблюдения…
– И всё-таки пока я останусь при своём мнении.
Ну и что, что я никогда не жил как обычный взрослый человек, довольствуясь реализацией трофеев с врагов моего бога? Тогда я в принципе о деньгах не задумывался, а тут всего-то и надо, что переработать в ингредиенты побольше монстров. С моими силами это будет несложно, надеюсь.
– Это твоя жизнь и твой выбор, Золан. Но не игнорируй мои слова, не отказывайся от помощи того, кто гораздо опытнее.
– Разве я игнорирую, пап? Ты же не ожидал, что я сейчас скажу что-то вроде «ты же всегда прав! Я буду алхимиком!», и пойду зарываться в книги по этой тематике, прованивая одежду дымом от сожжения серебряного вяза?
– Все-таки воняет, да?.. – Попытался было пошутить отец, быстро поняв, что получилось не очень. – Нет, Зол. Я уже понял, что с тобой обычные методы, которые меня заставила выучить твоя мать, не работают совершенно. Но это не освобождает меня от обязанности подготовить тебя к взрослой жизни. Хотя бы попытаться дать выбор между безопасной профессией… и тем, чего ты хочешь чуть ли не с пелёнок. Вышло не очень, так что твоя мама будет сильно недовольна.
Отец горько усмехнулся. К этому моменту мы как раз добрались до дома, переступили порог и проследовали в гостиную. Но там, помимо мамы, обнаружилась фамилия Лоссов в полном составе. Гертерт Лосс, отец Залии, Мастия Лосс, её мать, и она сама. Все – в солидных нарядах, так что наши с отцом официальные облачения оказались как нельзя кстати.
Да, на похороны мы ходили в парадном, а не повседневном, пусть то и отличалось лишь в незначительных мелочах.
– Господин Гертерт, госпожа Мастия, Залия.
Я поочерёдно поприветствовал всех троих, идеально выполнив все положенные по этикету движения. Так или иначе, но в домашней обстановке это была моя первая встреча с родителями девушки. Да, четыре месяца мы просто общались, но в гости друг к другу не ходили.
Отец так же поприветствовал гостей, после чего мы все устроились за одним столом. С одной стороны – Лоссы, и с другой – мы. Намечающийся разговор несколько напрягал, но одновременно позволял разобраться со столькими проблемами разом, что облажаться мне категорически не хотелось.
– Итак, мы хотели обсудить с вами сложившуюся ситуацию.
– Дети с этим и сами прекрасно справляются, – с улыбкой сказал отец, решивший перевести общение в менее формальную плоскость. – Вы не против, если мы опустим лишние расшаркивания?
– Не против. – Отец Залии, высокий, широкоплечий и мускулистый мужик куда как больше напоминал этакого классического кузнеца, нежели начертателя. Вёл себя он, как оказалось, примерно так же, сразу после предложения отца ослабив стягивающую шею удавку в виде галстука и сменив позу на более расслабленную. – Спасибо за предложение. Мне официальщины и в ратуше хватает. Будем ходить вокруг да около, или сразу перейдём к делу?
– К делу, дорогой, им ещё рано переходить… – Мастия окинула меня каким-то очень странным, оценивающим взглядом, пробудившим во мне желание забиться под стол и особо не отсвечивать. Извращенка! Хотя, чего я хочу от мира, который в этом плане от средневековья вообще не ушёл? Тем не менее уже можно сказать, что приёмная мать Залии страшная в каком-то смысле женщина. – Лет девять-десять. Что? Я неправильно говорю?
– Кхм.
