Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— Сеньорита, вот… — кивнул представительный идущей в нашу сторону прекрасной девушке в строгом вечернем платье почти в пол, чёрном с блёстками, запахивающемся сбоку-сверху, создавая впечатление тоги, как бы подставляя грудь мужскому взору, будто вот-вот распахнётся, и мы увидим гораздо больше, чем изначально положено. Косметика на лице в наличии, правда, только база, без изысков. Но есть же! И волосы — обычные, ровные, не завитые в образе, как она любит. То есть и правда времени на себя было мало.

— Спасибо, Энрике. Дальше мы сами, — величественно кивнула эта римлянка в чёрной блескучей тоге.

— Сеньорита… — Представительный учтиво кивнул и задом отошёл в лифт. — Девочки? — Это он «крестницам».

— Можете там разместиться. Помещение для охраны, — указала Сильвия в сторону. Энрике, сколько их всего?

— Восемь, сеньорита. Один взвод.

— Если б взял больше — могли б не выпустить из Альфы, — прокомментировал я.

— Давай их всех сюда — разместим, — понимающе кивнула Сильвия. — У них особые вассальные заморочки, клятвы, всё такое — проще уступить. — А это представительному. — Они не нападут. — И успокаивающая улыбка.

— Понимаю, сеньорита Феррейра.«Под твою ответственность, девчонка» — читалось в его взгляде.

— Девочки, там душ и комната отдыха, разберётесь, — махнула Кудряшка ангелам. «Крестницы» закивали, сама же Сильвия подошла ко мне…

…И оказалась в жарких горячих объятьях. Хотел взять её на руки, но передумал — из-за рёбер.

— А там что? — указал ей за спину.

— Мой этаж. Рабочий кабинет, зал совещаний, рекреация, личный бар и комната, где можно заночевать, если много работы. Но может вначале всё же скажешь…

— Кровать там большая? Удобная? — картинно наморщил я носик, останавливаясь только на последнем пункте.

— Ещё не тестировала, — загадочно улыбнулась она. — Предпочитаю жить в отдельном доме, тоже выкупили, недалеко, за городом, но…

Дальше я не слушал.

— Говори, куда сворачивать.

Класс! Вот только теперь я успокоился и вздохнул свободно. Как всё достало! А ещё… Я устал. Да, сейчас могу сказать сам себе честно, я очень устал за последний месяц. Он один более насыщенный, чем вся жизнь до этого. И финал закономерный — начал выгорать, потерял ориентацию в происходящем, вот и ослабил хватку. Как не ослабить, если тебя ослепили огни происходящего, осознать которое не хватает жизненного опыта? Мир летит мимо со скоростью гиперлупа, а ты не можешь ухватить взглядом и выцепить ни одного его элемента. Добром такое не кончается, и я легко отделался. Мне повезло, что у меня есть Сильвия, к которой могу прилететь среди ночи, и она обиходит и вправит в мозги, подарив самое ценное, что может быть — объективный взгляд на самого себя. Да, я лежу с ней на не такой и большой кровати, не сравнить с той, что у неё дома, или во дворце у девчонок, или той, что была в доме Бэль. Но нам хватит. И переосмысливаю то, что произошло за последние несколько дней, начиная даже не с падения со шпиля, а с предложения Эдуардо, дескать, братишка, неправильно живёшь. К Эдичке претензий нет — он как раз поступил так, как должен настоящий человек и брат. И мой, и её. Просто он недооценил эгоизм сестры, судя по себе. Но к этому шагу со стороны высочества всё шло, и шло давно, с самого Сената, как мы пытались её утвердить в статусе главы государства. Именно там произошёл перелом, который я мог увидеть, но предпочёл не заметить. И подлянка Сирены… Да никакая не подлянка, мне старушке надо «спасибо» сказать, а не обижаться! Нет, она, конечно, всё ещё гадина и стерва, но конкретно за то, что настроила падчерицу против брака — низкий поклон. Не хочу жить семейной жизнью, где каждый день — подвиг, где вместо доверия надо постоянно оглядываться, а вместо понимания и поддержки друг друга будет тихая и вялая, но не прекращающаяся ни на мгновение борьба ядовитых змей.

— Сволочь ты! — произнесла Сильвия, когда мы не просто отдышались, но и полежали, подумав каждый о своём.

— Почему вдруг? — усмехнулся я — стало весело, что именно она поставит в вину.

— Ты не знаешь, чего мне стоило привести себя в порядок! — Возмущение было напускным, но это не значит, что к нему не надо относиться серьёзно. — Я ликовала, когда мне сказали, что ты застрял на космодроме в Альфе. Нет, понимаю, что рёбра, всё такое, это больно и с ними не шутят. А ты в гиперкатер полез. Но я хотя бы успела накраситься, и мне успели платье привезти. Так что можешь злиться и обижаться, но я и правда была… Немножко счастлива твоей задержке.

— У каждого свои горести, — картинно вздохнул я. — А ведь ты мне любой нравишься. И без косметики, и особенно без одежды.

— Хуан, ты не понимаешь! — повернулась она на бок и гневно засверкала глазами. — Есть понятие этикета. Как и что мы должны делать в такой или иной ситуации. Сейчас ты можешь затрахать меня до полусмерти, захлестать плёткой до безумия — кстати, с Изабеллой это уже проделал? Раньше она не была любительницей горчинки. Потому и интересен ваш выбор клуба. Можешь видеть меня хоть в чём, хоть без чего — я про косметику в том числе. Но это сейчас. А встретить тебя я должна была во всеоружии. На нас же вся планета смотрит! И я думала, что не успею, пришлось встречать на этаже, а хотела в холле, или даже на крыльце.

— Чтобы все видели?

— Да. Это называется «статус», Хуан. Я — самая богатая невеста в ойкумене. Нет девушек с бОльшим приданным ни в одной стране человечества. Мой отец — главный оружейник Венеры, страны, собирающейся вести экспансию, которой потребуются просто горы оружия! Сама я — красивая девушка, даже без всего вышесказанного. И при том уже показала себя достойно на ниве управления, выведя несколько безнадёжных компаний в плюс. Всё это ресурс, Хуан. И опытные люди его просчитывают, чтобы использовать. Такое всегда надо держать в уме; что бы я ни делала, что бы ни делали мои отец и брат — любое событие вокруг нас рассматривается через призму политики. Даже сущая на твой взгляд безделица, как то, с кем мы спим. Если такая,