Имперский колонист. Том 3 - Владимир Кощеев
— Вскрываем, — кивнул сержант, отходя назад.
Двое подчинённых подхватили створку, держащуюся на последнем издыхании, и вырвали её вместе с косяком. Не успели они отбросить её в сторону, как изнутри потянуло вонью давно запертых в тесном помещении разумных.
— Выходи по одному, — приказал сержант Потапов, наводя оружие на проём. — Женщины и дети — в первую очередь!
Первой вышла седая и худая эльфийка. Некогда красивое платье превратилось в рубище. Обноски зияли прохудившимися дырами. Спутанные грязные волосы и пятна сажи на лице не позволяли достоверно оценить внешность и возраст, но сержанту Потапову было, в общем-то, плевать на них.
Эту наверняка отправили первой, так как своё она уже пожила, и её было не жаль. И на подобное сержант тоже насмотрелся вдоволь. Из учебников истории он помнил, что некогда степняки рубили собственных стариков, чтобы не кормить лишний рот, а в русских деревнях пожилые люди уходили зимой в лес, чтобы снять нагрузку с оставшейся родни. Но то была нужда, а какое оправдание у эльфов, которые снимают по несколько урожаев с поля каждый год и способны выращивать еду практически из любой травинки?
— Отходи направо, если срочное лечение не нужно, — махнув стволом винтовки в сторону, скомандовал он.
Вслед за первой выбравшейся потянулись и остальные выжившие. И выходило, что террористы толком не успели никого убить в деревне. Да, несколько мужчин пали жертвами «Серебряного рассвета», но только те, кто решился оказывать сопротивление.
Так что уже вечером, передав спасённых на руки передвижному госпиталю, сержант повёл своих бойцов дальше.
Он ещё не знал, что это было последнее поселение, где ему встретились выжившие.
* * *
Аэлендор, Российская Империя, баронство Лесное. Ярослав Владиславович Князев.
Что первый великий князь, что второй действовали быстро и решительно. Едва на листе договора засохли чернила, как Дмитрий Петрович отдал приказ выдвигаться. Саму Ликсис он прихватил с собой, как законного представителя власти, а меня отправил обеспечивать тыл — моё баронство должно было превратиться в перевалочный пункт, совмещённый с госпиталем.
Так что дел у меня в мгновение ока оказалось выше крыши. Люди приезжали, уезжали, суетились, разводили грязь и всячески требовали внимания. Дружина моя едва не выла от напряжения, но с делом ребята справлялись — при таком количестве посторонних на моей земле о безопасности речь не шла, тут поймать бы пулю вовремя.
Напряглись и мои подданные. Хагас бегал по деревне с такой скоростью, будто у него между ягодиц намазали скипидаром. Размеренная жизнь вверенных его заботам эльфов превратилась в кавардак, но пока никаких происшествий не возникало.
Часть бойцов, которым была поставлена задача охранять границу Российской Империи в моём баронстве, оказалась расселена по домам местных одиноких женщин. И не сказать чтобы кто-то возражал. Эльфийки, словно почуявшие добычу хищницы, едва не сдёргивали броню с бойцов, чтобы заманить мужчину к себе на проживание.
И пока всё это утрясалось, я работал над новой саблей.
К сожалению, обломки старой остались в подвале родового замка Ликсис, и мне даже в голову не пришло их забирать. Смысла не было тащить с собой ещё и разрушенную божественной силой сталь.
Так что я забрался в лабораторию и обложился слитками нового металла. После того как я подсмотрел свойства статуи, в голову мне пришёл план попробовать поработать с метеоритным железом. Но, увы, достать его в нужном количестве было сложно. Так что пока пришлось взять стандартные сплавы.
Божественную мощь, к сожалению, на данный момент невозможно высчитать, чтобы обнаружить именно тот сплав, который выдержит эту силу. Вот с магией всё было проще, но она к сущностям отношения не имела никакого. А как было бы хорошо и удобно, например, взять иридия побольше, да сделать из него новый клинок.
— Ваше сиятельство, — обратился ко мне Хагас, дозвонившись по телефону.
— Слушаю, — отозвался я, не прерывая работу по плавлению.
Металлические слитки медленно стекались в один. Химический состав менять я не стал, а вот уплотнить материал, сделав его значительно тяжелее и вместе с тем крепче — другое дело. Единственное, что прерывать процесс было нежелательно, но этот уровень контроля я давно прошёл и теперь мог бросить всё в любой момент, чтобы потом продолжить с того места, где закончил.
— Боюсь, потребуется ваше вмешательство, — начал издалека глава деревни. — Вы не могли бы подойти к моему дому?
Я нахмурил брови и опустил руки. Слипшийся комок металла тут же с грохотом рухнул на пол, загремев на всю лабораторию. Тяжело дыша, я вытер выступивший пот ветошью, прежде чем заговорить:
— Что случилось, Хагас? — не слишком довольным голосом отозвался я.
— Полковник пограничников настаивает, чтобы вы рассудили нас, — ответил Хагас. — Он утверждает, что обязательно нужно свести лес на границе, чтобы подвести дорогу к местам расположения установок. А я помню ваш приказ перекрыть границу и никого туда не подпускать.
Такое самоуправство военных на моей земле мне точно было не нужно. Сейчас они настроят там, как хотят, затем уберутся вслед за расширением границы, а мне останутся дороги, которые ведут в никуда, да к тому же требуют пригляда и ремонта. На меня ведь их содержание повесят, когда армия сдвинется с места.
— Дай-ка трубку этому полковнику, — выдохнул я, нервно разминая шею и настраиваясь на ругань.
В том, что великий князь прислал профессионалов своего дела, сомневаться не приходилось. Однако у них ведь было своё видение прекрасного, которое не стыковалось с тем, какое будущее для своего баронства видел я. А потому стычка интересов была неизбежна, уже чудо, что она случилась так поздно — почти две недели солдаты русской армии перемалывают отряды «Серебряного рассвета» в баронстве Астарт.
— Сейчас, ваше сиятельство, — куда более радостно отозвался Хагас, и я услышал, как зашуршало в трубке.
Я дождался, когда передача телефона, наконец, закончится, и аппарат окажется в руках пограничника.
— Слушаю, — грозным голосом произнёс уже знакомый мне полковник.
Строго говоря, когда Артёмов Егор Савельевич представлялся мне в свой приезд, он произвёл на меня положительное впечатление сурового начальника из категории «слуга царю, отец солдатам». На поверку же оказалось, что мужчине за пятьдесят не чужды человеческие радости. Сожительствовал полковник с эльфийской вдовой и не сказать чтобы
