Последняя битва-2 - Данияр Саматович Сугралинов
– Не беспокойся, – проворчал Молох. – Справимся. Начнем работу по переправке гражданских из Преисподней. Займемся лагерем, укреплениями, наладим контакты…
– Наварим Эреб’Нахара, – добавил Аваддон с хитрой усмешкой. – А то мало ли что ты нам наговорил. Может, и умолчал о чем-то?
– Умолчал, – признался я, ухмыляясь. – Было время, когда вы все считали меня Врагом Преисподней!
– Забавно… – усмехнулся Агварес.
Тяжело было прощаться с Тарзаком и Сильвой. Я не рассказал им, кто я, а без этого объяснить, почему нам надо расстаться, оказалось сложно. Впрочем, Сильва догадалась, что со мной что-то не так, еще в день открытия Игр, а после моей просьбы отдать Эреб’Нахар Деспоту и вовсе многое поняла, а потому обняла меня и поцеловала в губы, словно прощалась навсегда. Впрочем, так оно и было.
Последним я обнял Деспота. Сын Диабло стиснул меня так, что затрещали кости.
– Грог-х-р, соратник! Ты точно не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– Я-то, может, и хочу, но ты уверен, что это будет верное решение?
Рогатый вздохнул, почесал массивную голову и печально проговорил:
– Да уж… Мне многие намекали, что пора бы остепениться и унаследовать право отца на трон. Сильва, говорят, девчонка, да и ей интереснее возиться в саду. Тарзак… тот власть видит только в кошмарах, ему лишь бы никто от магоинженерного дела не отвлекал… Мне тоже больше хочется другого! Бродить по свету, сражаться, шуметь и веселиться, знакомиться и узнавать новые души! Но во мне видят лидера. – Он тоскливо взглянул на небо. – Вот и генералы говорят… Раз уж ты, сын Азмодана, оказался вовсе не демоном, остаюсь только я… А почему не Молох? Не Аваддон?
– В тебе, соратник, течет божественная кровь, – напомнил я. – И ты, как ни один другой демон, знаешь этот мир. Так что…
– Вот именно, – сказал Деспот, обреченно взмахнув руками-алебардами.
Отойдя к друзьям, я в последний раз окинул взглядом лагерь. Где-то в глубине души шевельнулась тревога, но я подавил это чувство.
– На Кхаринзу? – тихо спросила Ирита.
Я кивнул, но внезапно осознал проблему:
– Только вам придется прыгать без меня. Я же не могу войти в вашу группу без интерфейса… Хотя…
Вспомнив, как мысленно практиковал создание группы в Бездне и Пекле, я пожелал пригласить Ириту, Тиссу, Краулера, Бомбовоза и Гироса.
– Хм… Демон Ааз непонятного уровня приглашает вас присоединиться… – пробормотал Краулер и принял приглашение. – Так, все шестеро в группе. У тебя точно нет интерфейса, Скиф?
– Не-а. Лишился его еще в бета-мире, с тех пор научился использовать способности без него. Сейчас попробую отправить нас на Кхаринзу, а если что-то пойдет не так…
– … я отправлю нас в замок «Пробужденных», – нетерпеливо проговорил гном. – Все, прыгай!
– Пры-ы-ыж-ж-жок! – воскликнул я.
Глубинная телепортация выбросила нас на крышу замка. Ветер растрепал мои демонические волосы, принося запахи дома: соленого океана, сладких тропических цветов, прелой земли…
Кхаринза. Я жадно вдыхал этот коктейль, чувствуя, как внутри растет какая-то тревога.
И тут меня будто ударило: что-то было не так.
Ладно, замок словно вымер, это ожидаемо. Но…
– Черт, храм пропал! – Я рванул к парапету, чуть не запнувшись о неровную черепицу. – Вы видите? Храма Бегемота больше нет!
Сердце колотилось где-то в горле. Все остальное вроде на месте: башни, стены, внутренние постройки, лавки вендоров…
Но там, где должен был возвышаться храм, построенный Дьюлой с использованием Инертного камня укрепления, – пустота. Как вырванная страница из любимой книги.
– Ты чего несешь? – В голосе Бомбовоза звучало искреннее недоумение. – Какое «пропал»? Вон же он!
– Храм на месте, – выдохнул Краулер. Глаза его сияли, и лицо было таким, словно он видел что-то невероятное. Что-то недоступное моим глазам. – Обалдеть можно, Скиф! Зацените, как они поставили свои храмы… Еще бы один, и получилась бы звезда.
– Или пентаграмма, – хмыкнул Бомбовоз.
– А я почему не вижу? – рявкнул я. – Инициал я или кто? Что там вообще?
– Короче, там все четыре храма Спящих! – воскликнула Тисса. Она встала позади меня и, осторожно взяв мою голову, показала, куда смотреть. – Похоже, пока нас не было, Тиамат, Кингу и Левиафан перетащили свои храмы сюда. Может, так их проще защищать.
– Или скрываться, – предположил Краулер. – Кстати, то пустое место сто пудов для храма Абзу.
Я снова уставился туда, щурясь до рези в глазах. Самих храмов я так и не увидел, но в центре между ними, откуда должны были расходиться все лучи звезды, земля казалась живой. Она словно дышала, подергивалась рябью, как поверхность пруда в безветренный день. Какая-то трясина, затягивающая взгляд в бесконечную пустоту. В великое ничто.
И тут меня осенило. Наверняка все дело в том, что Спящие дополнили защиту, скрыв храмы ото всех, кроме их последователей. Ну конечно! Значит, пока я торчу в шкуре демона Ааза, мне не дано увидеть истинную картину. Да и вообще повидаться со Спящими. «Надо же, даже их провел своим обликом!» – удивился я. Пора было заканчивать этот маскарад и снять маску.
– Ладно, народ, помолчите, – сказал я. – Попробую снова стать Скифом.
– Да просто отмени Имитацию, – удивился Бомбовоз, – чего тут пробовать?
– Не все так просто…
Зажмурившись, я сосредоточился на своей настоящей сущности. Внутри все еще бурлила сила великого демона – дикая, необузданная. Но сейчас нужно было не использовать ее, а отпустить, чтобы вернуться к себе настоящему.
Первая попытка ни к чему не привела. Сущность Ааза стала по-настоящему моей, и теперь каждая клетка тела отчаянно цеплялась за демоническую природу.
Вторая и третья – так же бесплодно.
Я ругался, мысленно командовал, кричал, приказывал себе – тщетно.
Тогда я воззвал к Хаосу и Упорядоченному, но они не услышали или просто не отозвались.
Наконец я перестал злиться, сел и успокоился. Моя трансформация произошла в Преисподней, пронизанной хао. Здесь в моей сущности мироздание заменило хао маной, но использовать ману я не имею права. По крайней мере, по мнению богини этого мира.
Значит…
Мысленным усилием я превратил всю имеющуюся ману в хао и, пока оно не аннигилировало, запустил процесс обратной трансформации. Вернее, отменил ту, что обратила меня в демона.
Боль пришла внезапно – острая, выворачивающая наизнанку.
Я поморщился, слыша, как хрустит череп, возвращаясь к человеческой форме, как стягивается позвоночник и исчезают лишние ребра.
Следом растаял хвост, оставив странное чувство потери равновесия, я будто забыл, как ходить на двух ногах. Кожа горела огнем – чешуйчатый покров таял, открывая розовую человеческую плоть. Все внутренние органы перестраивались, уменьшались или вовсе рассасывались, меняли свое местоположение в теле. Частокол клыков перетекал в обычные человеческие челюсти.
Последней пришла волна холода
