Фантастика 2025-191 - Жорж Бор

– Виктория?

Он предоставил выбор ей.

– Тебе это очень важно?

– Безумно, – признался Эван.

– Тогда почему бы и нет. Только утку уберу… чтобы не крякала.

* * *

Лодка легко скользила по черной глади реки. Двое гребцов в белоснежных блузах, облегающих черных брюках и беретах мощно и слаженно работали. Журчала вода, изредка скрипели уключины. Кормчий, стоя за спинкой дивана, на котором расположились Вик и Эван, что-то рассказывал про острова, Аквилиту и дома, мимо которых они проплывали. Гитарист, расположившийся на носу лодки, явно отвечал за романтику – он что-то наигрывал, легкое и неузнаваемое. Небеса расцветали огромными шарами магических фейерверков. Вдалеке скользили такие же лодки, с которых доносился фривольный смех, а иногда странные звуки, о происхождении которых Вик предпочитала не задумываться. Пахло близким морем. Иногда лодка проходила под мостами, и кормчий громко объявлял их названия, словно это что-то значит.

Эван сидел так близко, что Вик чувствовала не только навязчивый запах роз, но и жар его тела. Очень притягательный жар. Щеки горели, и Вик чуть наклонилась к реке, чтобы прикоснуться к холодной сизой воде.

– Настоятельно не рекомендую, – тихо сказал Эван.

Вик выпрямилась:

– Почему?

– У домов поблизости нет канализации, – охотно пояснил он, а потом замер.

Гитарист цокнул языком.

– Прости, всю романтику испортил…

Вик улыбнулась:

– О таком лучше знать. Да и во мне романтики не очень много.

Эван вопросительно выгнул бровь:

– Это ты о чем?

– Помнишь прогулку на лодке по Лебединому озеру?

Эван улыбнулся краешками губ:

– Это когда ты съела несколько порций мороженого и потом заболела?

– Не-е-ет! Это когда я накупила в качестве отговорки мороженого и заставила тебя катать на лодке чопорную Кейт, рассуждавшую о долге и прочем, а сама отсиделась на берегу.

И Кейт, возможно, тогда болтала не о долге…

– Я тогда не заболела…

Он понятливо кивнул:

– Просто не захотела меня видеть.

– Я тогда была на тебя зла.

– И чем я провинился перед тобой?

Он взмахнул рукой, и Вик была готова поклясться, что она снова пусть на краткий миг, но увидела вспышку. Серая долина все же аукнулась ей.

– Сфера тишины. Другие нас не услышат, а мы их – да… Так ты расскажешь?

– Ты правда хочешь знать, Эван?

– Виктория, мне кажется, тайны только делают больно и тебе, и мне, приводя к ложным выводам.

Она честно предупредила, вглядываясь в синие, опять прищуренные глаза.

– Боюсь, тебе не понравится.

– Виктория!

Она отвернулась – нериссы, вообще-то, о таком не говорят…

– Мне тогда… Мне все уши прожужжали про твоих…

– Моих кого?

– Лю… – начала было Вик, резко поворачиваясь к Эвану, но тот не дал ей договорить – прижал к ее губам свой указательный палец.

– Ш-ш-ш! Я понял… Вик, у меня уже тогда была невеста. У меня не было никаких романов, слово чести. Про юность сказать такого не могу, но, когда я начал ухаживать за тобой, у меня никого не было.

– Я уже поняла.

Гитарист принялся наигрывать что-то мелодичное, пронзительное, что-то прошептав при этом. Вик тихо подалась к Эвану.

– Он что-то сказал? Я не владею вернийским…

– Он сказал, что тальмийцы ничего не понимают в любви и романтике.

Ближайший гребец чуть дернул плечом – кажется, он был полностью согласен с мнением своего друга.

– Можно подумать, вернийцы понимают! – возмутилась Вик.

Кормчий за спиной громко объявил:

– Мост Князей!

Гребцы, словно по команде, приподняли весла над водой. Лодка замедлила движение. Сейчас ее несла вперед только река, крайне медлительная в этом рукаве. Многочисленные фонарики вдоль бортов погасли, и под высокий мост лодка заплыла в полной темноте. Кормчий еще сказал что-то об одиноких сердцах и робких первых поцелуях… когда это случилось.

Теплые, чуть шершавые ладони прикоснулись к лицу Вик, легко погладили его, а потом губы Эвана накрыли ее рот и нежно поцеловали. Во всяком случае ничем иным это не могло быть. Хорошо, что благодаря службе в Восточном дивизионе Вик знала, что синематограф лжет – от поцелуев дети не появляются, они появляются несколько от иного. Но про владение этими знаниями она Эвану не скажет.

В слегка кружащуюся голову лезли всякие глупые мысли, и Вик с трудом сдержалась, чтобы, когда лодка выплыла из-под моста и Эван чуть отклонился назад, старательно рассматривая Вик и что-то ища в ее глазах, не сказать: «Так вот для чего ты побрился!» Это было бы совсем не вовремя и не соответствовало бы моменту.

И про неработающие механиты мысль тоже была плохой. Ему незачем знать, что Вик разрядила бы их в него, а потом бы думала, зачем она это сделала. И про привычно текущий в Эвана эфир тоже не стоит говорить – он сам понял, что был едва не атакован просто от неожиданности. И…

– Виктория, я люблю тебя, солнышко… И ничего не надо говорить в ответ.

– Совсем ничего, Эван?

– Совсем ничего, – подтвердил он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. – Ты замерзла! И не сказала…

От Эвана потекло тепло.

– А вопрос можно задать?

– Можно.

– Почему… Нет… Зачем? Когда!..

– Не знаю когда, солнышко. Совсем не знаю… Может, когда ты давала показания в суде по делу мультиубийцы из Олдона, а я сидел в зале суда и боялся за тебя. Или когда вы уехали всей семьей на отдых в Даду, а я не смог вырваться со службы, и мне чего-то не хватало. Или кого-то. Или когда тебе было семнадцать и ты танцевала с лером Фицроем, а он потом… э-э-э…

– Он после того бала заболел и уехал в поместье поправлять здоровье.

– О да, он тогда сильно заболел.

О том, что у него самого тогда был огнестрельный перелом, Эван промолчал. О той дуэли даже Роб не был в курсе.

Глава 21

Полли ложная и настоящая

Брок провожал взглядом паромобиль, пока он не свернул на улицу Босяков.

Ренар – маг, причем не скрывает этого. А еще она зачем-то копалась в столе нера Бина – совсем слепым надо быть, чтобы не заметить слабые следы ее эфира. Спрашивается, на кого она сейчас работает? На брата и «Ангелов мщения» или на жениха, с которым у нее натянутые отношения, и полицию Тальмы? Впрочем, судя по ее досье, которое попало на его стол, когда она приехала в Аквилиту, с братом у нее тоже отношения не сложились. Наверняка обидно быть одной из тех Ренаров – и оказаться не у дел лишь по причине того, что в Тальме женщины не наследуют имущество.