Танат 4 - Виктор Айрон
Вот только в этот раз оно не лежит, а пришпилено к стене костяными иглами. Жив он или мёртв, с учетом всех его кимбаров, сложно сказать. Может быть, и второй мозг разрушен, или наёмник не хочет привлекать к себе внимание.
Старейшина Изломов, Ори, убит, как и его стражники. Раны у всех такие глубокие и обширные, что их эотулы могут быть уничтожены. Но и тел солдат теней здесь немало. Боевые кильмы стаскивают все тела к стенам.
В центре помещения стоят Лавис в его богатом халате, Нод в латнике с откинутым шлемом и человек с инсектом.
Инис инсекта усеян рисунками разрезов, а костяная кираса человека вся покрыта косыми крестами. Видимо это и есть лидеры двух кланов, что воюют вместе с тенями. Вальт, лидер Верующих, мерзко улыбался. Казур, которому хотел отомстить за своих товарищей Стрелок, вращал в руке длиноствольный иршер с так любимым инсектоидами штыками.
Ещё Танат видел аж трёх спраксов. Незримые охотники стояли по периметру зала под невидимостью. Но хуже всего было видеть пару плечистых оруоидов, что рубили секирами живую стену, с которой сорвали толстый кусок хитина. Тут меня и осенило, но Даргул уже решил действовать.
— Счёт идёт на биты, Нико. Я пошёл, ты заверши начатое.
— Куда? Ты что удумал, ненормальный?
— Взрыв ярости. Моя мутация. На какое-то время я стану очень быстро, силён и живуч. Я успею добежать до стены, пробить её и связать стрелков боем. Ты иди следом. Обо мне не думай.
— В смысле?
В этот момент я рассматриваю свои ладони. Вернее, питательные присоски гидо. Столько новых возможностей, что я о них забыл. А ведь это наш шанс…
— Я сильно ослабну. Некогда будет восстановиться. Ты иди за Алар, а я прикрою.
— Ага, сейчас. Только вместе пойдём. Эти фигни у тебя работают?
В данном случае я говори про присоски на руках. Дим, после истории с грузинским блюдом, спокойно выпускает кислоту. Очерчиваю прямоугольник, раздаётся шипение и идёт дым.
Хорошо, углубляем ещё больше. Добавляем удары клинками. Лезвие от укол провалилось внутрь. Кислота прошла на сквозь и достигла плоть здания, что породило волну тошнотворнейшего смрада.
— Щит, — объясняю свои действия Даргулу. — Помогай.
Палачу Таната не надо объяснять дважды. Сначала вход идёт кислота, а потом лезвия, что отрастают на его ладонях по команде. Меньше минуты нам требуется на то, чтобы прорезать толстую кость насквозь. Затем мы хватаем за края вырезанный кусок и тянем на себя, разрывая соединительную ткань.
— Ну и вонь, — проявляет мой спутник человеческие эмоции, сморщив лицо.
— И не говори. Пошли.
— Я впереди, а ты за мной.
Со стороны спины Даргула показались щупальца, которыми он перехватывает импровизированный щит. Чуть пригнувшись, он покидает наш закуток и бежит в сторону развилки. Я не отстаю.
— Не отвлекаемся, Нико. Пробили заслон и вперёд. Нам нужен Лавис. И всё остальные.
— Принял.
— Тогда… Транс воина!!!
Эта команда мне понятна — слияние. Мы едины, и мы несём смерть и возмездие. За тот мёртвый мир из воспоминаний Олсио, сожженную землю над нашими головами, за население Тау-137, за священную рощу. Никакой пощады.
И мы также сражаемся за жизнь. За этот живой город, населяющих его разов, мутов. За другие регионы Таната, где погибают смельчаки и пытаются сбежать трусы. Мы сражаемся за них всех и за этот мир. Тот, кого мы ассоциируем со смертью, такой же, как и мы.
И Танат хочет жить. Поэтому мы оба, истинные вестники, ощущаем его поддержку. Мы несёмся на прорыв сквозь ряды врагов.
Иглы бьют по щиту. Мы быстрые, но и нам нужно время, чтобы разогнаться. Но последние метры до стены с прорезанными бойницами мы преодолеваем со скоростью экспресса. Зарычав, перехватываем с Даргулом наш щит плашмя и бьём его ребром, как тараном, в живую плоть.
Стена пробита, во всё стороны летят куски плоти и серой крови. Импровизированный щит, перерубив пополам пару стрелков, влетает внутрь. Следом идём мы, ощетинившись клинками, шипами и щупальцами. Время жатвы и резни. Рубящий удар по горизонтали сносит первому разу на пути полголовы. Удар ногой раскалывает костяную кирасу и вдавливает осколки в тело другого. Из рта перепуганного бойца льётся белесая кровь.
Щупальца, отросшие на теле Даргула, с бешеной скоростью наносят уколы сразу нескольким врагам. Те выглядят так, будто их расстреляли из пулемёта. Нам бы так уметь. Мы сами просто ломаем шею ещё одному противнику, а под нашими ногами дергаются перерубленные в районе поясницы стрелки. Не добиваем их. Эти и так уже трупы, а мы спешим.
Бежим вперёд. Дверная мембрана подчиняется мысленной команде. Сканируем всё эховолнами. За дверью два латника впереди и один сверху. Запрыгнул сверху на то здание, в котором убитые нами разы оборудовали стрелковую позицию.
Выйдем — нам ударят в спину. Потому мы, не сговариваясь рубим потолок под ногами бойца в доспехе. Тот проваливается в получившееся отверстия до пояса и застревает. Выбраться ему не суждено, так как следом мы наносим кучу уколов в стыки между защитных пластин.
Сверху раздаётся неутихающий крик боли. Его ещё и усиливает шлем в форме демонической башки. Без ног и с выпущенными кишками он нам не соперник. Подайте следующих.
Даргул просто прорубается сквозь стену. Атакует правого латника и сам весь перемазанный кровью и кусками мяса от живого строения. Серия колющих и рубящих ударов превращает доспех с разом внутри в дуршлаг.
Мы же просто выбегаем через дверь и берём на себя второго. Подкат, проскальзываем между ног, нанося клинком удар доспеху. С внутренней стороны тазобедренный сустав ничем не защищен. Защищённая костяной ногой броня отделяется от тела. Подъём, разворот и точный укол в основание черепа, где также нет защиты, ставят крест и на этом латнике.
Для обычных разов и даже мутов вроде демона это серьёзные противники. Но не для вестников в димортулах с их скоростью, точностью, реакцией и силой. Поэтому, не обращая внимания на крики за спиной и хлопки иршеров, просто несёмся вверх.
Лавис явно сосредоточил большую часть солдат и латников внизу, стремясь задержать нас. Поэтому до круглой площадки перед входом в центральный зал мы добрались без проблем. Вот тут уже кучами валялись боевые кильмы и виднелись разрушенные баррикады. Стрелок, Изломы и остальные отменно повоевали.
И нас, само собой, уже ждали. В центре площадки стояла дюжина стрелков. Там вперемешку были
