Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков
– Тогда в чем смысл демонстрации? – подыграл Михеев.
– Вы в полной мере ощутите эффект после пробуждения, – снова понимающая, обещающая улыбка, – прислушаетесь к себе, поймете, насколько изменилось ваше состояние, восприятие мира вокруг. И решите, стоит ли проходить полный курс, после которого мы гарантируем быстрое и качественное погружение в состояние оптимального сна даже после высокострессовых нагрузок.
– Что ж, звучит заманчиво… – Михеев посмотрел на кремовую установку. – Как я понимаю, это и есть двери в страну чудес?
Театральным жестом менеджер предложил Михееву подойти к установке.
– Обещаю, вы никогда не забудете эту демонстрацию!
* * *
Он бежал по тропинке, и внизу были огромные темные ели, меж которыми прятались уютные, нагретые июльским солнцем тени, а за спиной – желтый угол старого дома. Он несся мимо огромной, уходящей в небо гортензии, и пахнущие сладостями и сказкой великанские цветки, улыбаясь, покачивались от легкого ветерка – кивали ему, Михееву. Он перебирал своими детскими пухлыми ногами в голубых сандалетах и бежал-летел, расставив руки, а над ухом у него жужжала огромная и страшная желто-черная пчела, и он на бегу мотал головой, пытаясь ее отогнать. Он бежал и замирал от восторга и сладкого ужаса, потому что пчела все жужжала, и жужжание это заполняло голову. А ели были все ближе, и он уже видел, как танцуют в потоках теплого воздуха тени среди темных стволов, и различал каждую капельку прозрачно-золотой смолы, чувствовал ее запах, ощущал вкус. И все это входило в маленького Михеева волнами чистого восторга, окутывало и уносило в прекрасный золотой мир, какой бывает, только когда тебе три года.
– Лоа встревожены, – сказал кто-то над ухом.
Маленький Михеев досадливо мотнул головой и быстрее побежал к танцующим теням.
– Лоа думают, что появился кто-то еще. Им это не нравится.
Голос был странно знакомый, и от этого стало страшно. Но не как раньше, когда сердечко сладко замирало, а серьезным взрослым страхом, который малыш еще никогда не испытывал, да и знать не мог, что такой бывает. Голос беспокоил. Не могло его тут быть, не мог говорить с ним этот человек. Он его и не знал тогда вообще… Откуда мог взяться Тощий Билли здесь, в его детстве?
Тени скрутились в темный жгут, щупальце. Оно потянулось через золотой день, через синее небо… И тут пчела наконец ужалила Михеева прямо в затылок.
* * *
Он открыл глаза и неторопливо сел. Спустил ноги с лежака, потянулся. Чувствовал он себя замечательно, улыбался. И раскладывал по полочкам все, что увидел, находясь в глубокой ментосимуляции, созданной «Велосом». А это была именно она, и сейчас она пыталась раствориться, утечь водой меж камешками, пропасть навсегда.
Закончив сортировку и якорение воспоминаний, Михеев похвалил себя за предусмотрительность. Вечер накануне визита в клинику он посвятил тренировке техник запоминания, которым его учили, и учили хорошо. Тех, кто учил, сейчас уже не было на свете, но Михеев и по сей день не уставал их благодарить.
С менеджером он прощался несколько рассеянно, выглядел погруженным в себя, и предупредительный человек в голубоватом халате даже пару раз придержал его под локоть, провожая до кара. Поинтересовался, уверен ли уважаемый господин, что ему стоит сейчас вести машину. У клиники заключен договор с прекрасной компанией, которая предоставляет услуги персональных водителей. Все так же рассеянно Михеев поблагодарил, отказался и уехал.
Вечером, сидя на балконе номера, он неторопливо, с аппетитом, ел ужин и слушал негромкий голос Юхана в наушнике-«капельке».
– Шеф, у них система контроля такая, что Пентагон позавидует.
– Пентагон, знаешь ли, не показатель, – хмыкнул Михеев.
– Ну хорошо, штаб-квартира «Альфа-Меты», – легко согласился Юхан. – Суть в том, что информацию снять практически не удалось.
Михеев погладил подбородок.
М-да… на «пылинки» и «комаров», оставленных в клинике, он возлагал определенные надежды. На микрофоны в меньшей степени, а вот на микродроны с камерами надежда имелась, поскольку их задачей была только съемка. Передать запись они должны были пакетным импульсом, покинув территорию объекта, – что по идее гарантировало защиту от перехвата.
– Что, вообще ничего?
– Пришел только один пакет, качество фиговое, но посмотреть стоит.
Михеев молча нацепил на нос старомодные очки и принялся просматривать в телефоне предложения местных таксистов. Выписывался он из отеля завтра, стоило заказать такси заранее – неторопливость черногорцев давно вошла в поговорку.
Изображение действительно было фиговым. Похоже, «комара» мотало в потоках воздуха. Кондиционер там, что ли, на полную врубили?
В объектив попадал то сводчатый потолок с непонятными натеками – будто очень густая смола стекала вниз и застывала остроконечными сталактитами, – то офисный стол с тремя мониторами и два дорого стриженных затылка. Обладатели затылков внимательно всматривались в изображения на мониторах.
«Проклятье, что там?» – Михеев чувствовал, что на этих размытых картинках что-то очень важное, но «комару» никак не удавалось сфокусировать изображение.
На мгновение камера застыла, и Михеев увидел: на одном из мониторов была та самая лаборатория, в которой его погрузили в летний день из детства…
Один из дорого стриженных развернулся ко второму монитору и ввел команду с сенсорной клавиатуры. Сигнал прервался.
– Шеф, на этом все, – констатировал очевидное Юхан.
Михеев спокойно положил очки на стол.
– Юхан, поставь вокруг отеля пару человек и подвесь что-нибудь для контроля.
Он не думал, что к нему придут, но подстраховаться стоило. Чем-то он «Велос» заинтересовал, и заинтересовал сильно. Оставалось понять, в каком именно качестве. На всякий случай, укладываясь спать, он положил свой плоский модернизированный глок под подушку, в меру мягкую и упругую – отель держал марку.
Глава 14. Сплетения
Михеев. Дурные сны
Черногория
Выспался он на удивление замечательно, хоть в этом менеджер не обманул. Проснувшись, провел привычную проверку организма и сознания, как учили – от стоп к затылку, от плотного тела к тонкому, – обнаружил себя собранным, деловито-злым и вместе с тем очень спокойным.
Визит в клинику поставил массу вопросов, а вот ответов практически не дал. Разве что подтвердил ощущение Михеева – корпоранты заваривают настолько густое
