Пленный лекарь - Виталий Свадьбин

Интерлюдия. Евразийская империя. Кремль.

Император Адольф Первый в послеобеденное время заслушивал доклады своих главных воевод. Происходило такое совещание в рабочем кабинете императора. Здесь присутствовал его шут, гном Дурин, который всегда следовал за своим императором, за исключением случаев, когда гном волочился [3] за фрейлинами или за дворянками, попавшими по случаю в то место, где присутствовал шут. Кроме шута в кабинете присутствовали граф Герард Францевич Ломан, граф Эдуард Фёдорович Брюс и граф Иван Васильевич Апраксин. По основным позициям состояния стражи в империи начальники силовых ведомств уже доложили. Император делал пометки в своём блокноте, но для каких целей не знал никто, кроме, естественно, самого императора.

— Итак, византийская армия отступила на те границы, что были обозначены два года назад. Что вы, господа, думаете об этом? Начните вы, Герард Францевич, — император посмотрел на начальника службы безопасности империи.

— По данным нашей разведки, причиной отступления византийцев, несомненно, является большой поход Шарык-хана. Орда орочьего кагана опустошает земли Персии, вывозят всё, что может представлять ценность, а главное уводят людей. В особенности одарённых не обходят стороной. Против магов у орков есть методы, ошейники и артефакты, которые подавляют силу дара. Что касается ошейников, то об этом мы знали давно. А вот артефакты, подавляющие силу дара — это что-то новенькое. Сейчас моя агентура занимается этим вопросом, а именно откуда у орков такие артефакты, — добавил к своему докладу начальник СБ [4].

— Иван Васильевич, у вас есть что добавить по существу вопроса? — император перевёл взгляд на воеводу имперской стражи.

— Только то, что на линиях соприкосновения затишье. Думаю, что в ближайшее будущее нам стоит ожидать послов с целью мирных переговоров, — ответил Апраксин.

— Эдуард Фёдорович, что скажете вы? — обратился Адольф к воеводе пограничной стражи.

— У нас нет пограничной стены между нашей империей и Византией. Следует подумать о том, какие территориальные выгоды нам запросить. Насколько я наслышан о Шарык-хане, он не просто ограбит византийские земли, заберёт всё, что смогут увезти и унести. Византийцы попали в очень нехорошую ситуацию. Сейчас им необходимо перебросить войска на восток, в Персию. Но скорей всего это мало поможет. Нам следует понять, желаем мы увеличения наших территорий или нет. А вот в запросе контрибуции стесняться не стоит, запросим больше, дадут ровно столько, сколько нам надо, — ответил граф Брюс.

— А я бы забрал всех Балканских вассалов у Византии, только тупые дураки откажутся воспользоваться моментом, — влез со своим советом Дурин, он сидел прямо на подоконнике окна рабочего кабинета императора.

Все присутствующие посмотрели на шута. Дурин увидев, что завладел вниманием присутствующих, продолжил.

— Да, именно забрать вассалов Византии. Только, Адик, твои воеводы тупые и до этого не додумаются. А за мой умный совет даже не поблагодарят меня, хотя я принимаю благодарности исключительно в золотых монетах, — выразив свою мысль, Дурин нагло улыбнулся, не обращая внимания, что воеводы силовых ведомств злятся на него.

Император хмыкнул, но поправлять своего шута не стал, даже комментировать слова шута не пожелал. А это могло значить то, что в ближайшее время император обсудит этот вопрос с своими дипломатами. После того, как воеводы покинули кабинет императора, Адольф решил прогуляться в парке Кремля, гном увязался за ним.

— Дурак ты, Дурин, и есть дурак. Вот помру я, аристократы тебе не простят твой длинный язык и оскорбления, а особенно будут мстить все те, у которых ты жён по углам зажимаешь. Думаю, что тебя четвертуют, а может просто за твоё хозяйство подвесят, — Адольф даже улыбнулся от своих слов.

Но угрозы императора не возымели действия на психику шута.

— Рогоносцы меня возможно и забодают, рога у них ветвистые, но ты, Адик, как помирать соберёшься, предупреди меня за несколько дней, может я сбежать успею. А ещё лучше, сделай наследником Юргена или Монику, с ними у меня хорошие отношения, они за мной должность шута оставят, а я им служить верно буду, — смеясь заявил Дурин.

— Шутки шутками, но и о деле мог бы чего сказать, дурень, — произнёс император.

— Если о деле, то без сомнения забирай территории Византии, всю Европейскую часть до пролива Босфор, чтобы тебе не говорили твои лизоблюды дипломаты, — ответил гном, но увидев двух фрейлин, помахал императору рукой и побежал к молодым женщинам.

Император посмотрел ему вслед, сплюнул и двинулся в парк.

Февраль 2003 год. Восточные земли сумрака. Охотники.

Воронвэ вернулся через неделю, зашёл к нам в хижину и начал выкладывать продукты для нас со Снором. Здесь вяленое мясо, крупы, мука, сахар, соль, специи и прочее. Понятно, что нести такое количество продуктов не составляет труда, когда у тебя за спиной рюкзак с теневым карманом.

— Похоже ты, Воронвэ, побывал на торге? — решил уточнить я.

— Цените мою заботу о вас. Ты, Егор, продолжай делать светильники со своим улучшением, я на торге их быстро продал, — заявил мне отшельник.

Я в принципе не возражаю, что эльф продаёт те артефакты, что я собираю. Не сомневаюсь, что он может и сам так зарабатывать, но у меня есть некоторые хитрости, от которых артефакты улучшают свою работу. Не зря я частенько слушал Робера, а его род считается заслуженно непревзойдёнными мастерами артефактов в Евразийской империи. Сегодня шёл дождь, и мы сидели в хижине. Снор строгал древки для стрел, наконечники нам в этот раз выдал эльф, видимо тоже приобрёл на торге. Я сидел на лавке за столом, а эльф напротив меня. Хан разлёгся на той же лавке, где сижу я.

— Воронвэ, ты обещал дать нам карту, не забыл про это? — напомнил я отшельнику о его обещании.

— Куда ты торопишься, Егор? Надо бы партию артефактов прорисовать, комплектующие материалы я тебе дам, — начал меня уговаривать эльф.

Я, собственно говоря, не против делать артефакты, как минимум отрабатываем жильё и еду. Но мне хотелось добыть нужные органы монстров, чтобы провести эксперимент со Снором. А вдруг у него быстро откроется дар?

— «Хозяин, этот ушастый эльф хитрит. Ведь я слышу его мысли, ему выгодней, чтобы ты сделал артефакты, он сможет хорошо продать оптом торговцу от орков, даже о цене договорились», — прозвучал голос в моей голове.

Интересный момент, мой питомец прекрасно слышит всех посторонних, но говорит только со мной. Это что, его желание или он не может разговаривать с другими? Всё собираюсь об этом