Точка Бифуркации XIV - Дейлор Смит
Стоит отметить, что на этот раз во взгляде Глеба однозначно была искренность. У меня даже возникло ощущение, что мы всё-таки отошли от шаблона и между нами завязывался настоящий, живой разговор.
Но увы, иллюзия продлилась недолго.
— К слову о нашем знакомстве, — продолжил партнёр, не сбиваясь с ритма. — Нам ведь так и не удалось нормально поговорить. Мне и правда любопытно узнать о вас больше, Виктория Михайловна. Например, чем вы увлекаетесь? Какой факультет выбрали для обучения?
— Думается мне, Глеб Владимирович, что факультет, на котором я обучаюсь, вам доподлинно известен, — встречая его взгляд, спокойно, без какого-либо вызова в голосе, ответила я, и следом, тем же тоном продолжила: — А что касается моих увлечений, то тут всё просто — с тех пор как приёмный отец стал меняться, а ко мне приставили сумасбродную религиозную фанатку в качестве надсмотрщицы и воспитателя, моим главным увлечением стала учёба. Ну и попытки выжить в окружении невзлюбивших меня братьев и их матери.
Последние слова сорвались с губ негромко, больше для себя, но Романов всё прекрасно услышал. Иначе и быть не могло — расстояние между нами минимальное, я чувствовала запах его духов и даже порой ощущала защитный барьер, укрывающий тело принца.
Его взгляд слегка изменился — улыбка не исчезла, но он стал явно внимательнее. А я, напротив, прикусила губу и отвела глаза в сторону, в этот момент мысленно ругая себя за длинный язык и дурное настроение.
А тут ещё и Лёша… Куда его увели? Почему так внезапно и именно во время нашего танца с цесаревичем? Ещё раньше покинул зал и император. Что там происходит?
Всё это вызывало тревогу, когда надо было сосредоточиться, чтобы не ударить в грязь лицом перед Глебом и всеми присутствующими. Не хватало ещё запнуться или сбиться с ритма…
— Да уж… это было намного откровеннее, чем я мог рассчитывать, — признался Глеб спустя несколько секунд, не отводя от меня своего внимания. Его голос был мягким, без упрёка. — Сочувствую трудному детству, Виктория Михайловна. Зато теперь я понимаю, откуда у вас такой стойкий характер.
Я подняла на него взгляд и лишь слегка кивнула в ответ. Музыка звучала ровно, плавно, зал переполнял тёплый и мягкий свет хрустальных люстр. На десяток секунд между нами повисло молчание, во время которого мы, уставившись друг другу в глаза, кружились под музыку, отдаваясь приятному моменту танца. Впервые за весь вечер мне удалось хотя бы ненадолго перестать думать — просто двигаться в такт, доверяясь его рукам. К слову, Глеб прекрасно танцевал — он вёл партнёршу уверенно, но при этом нежно, будто держал в руках хрупкий цветок.
К сожалению, молчание долго не продлилось.
— В целях поднятия настроения, Виктория Михайловна, предлагаю перейти на обсуждение более приятных тем, если вы не против, — заговорил Романов после недолгой передышки в беседе. Следом, выждав короткую паузу, он продолжил: — Например, какие планы вы строите на семью? Или сколько бы хотели детей? Мне, признаться, действительно любопытен ваш взгляд на все эти вещи, особенно с учётом того, что нам уготовила судьба.
Опять к шаблону… И нет, мне не был противен его голос или интерес. Но зная наперёд все волнующие Глеба вопросы и даже их примерную последовательность, становилось немного неуютно. Беседа казалась искусственной, а сам момент — театральной постановкой. Такого первого танца с будущим мужем я бы подругам точно не пожелала.
— Вы знаете, Глеб Владимирович… а мне что-то не хочется сегодня отвечать на ваши вопросы, — собрав всю наглость в кулак и улыбнувшись, на одном дыхании ответила я.
Пусть думает, что хочет… Быть «одной из» меня точно не интересовало. А ещё, если признаться, в глубине души был страх, что при таком подходе, если я буду блеящей овечкой, которая, как и все остальные сегодня, млеет от его обаяния, ни о каких чувствах между нами речи не зайдёт. А между тем, если наша свадьба в итоге всё-таки состоится, то надежда на эти самые чувства у меня, к моему собственному же удивлению, была.
Я видела, как при моём ответе Глеб едва заметно приподнял бровь. В его взгляде промелькнуло лёгкое изумление, но он сдержался. На лице лишь тень улыбки, будто он пытался понять, шучу ли я или говорю всерьёз.
— А ещё, — продолжила я более мягким и даже игривым тоном, решив действовать до конца, раз уж начала, — как вы выразились, с учётом того, что нам уготовила судьба, я бы попросила вас называть меня просто по имени. Вас не затруднит, Глеб Владимирович?
— Не затруднит, — немного хмуро ответил цесаревич, чем в ту же секунду вызвал искреннюю улыбку на моём лице. — Вижу, теперь у тебя, Вика, поднимается настроение. Это радует, — продолжил он уже мягче, будто стараясь взять ситуацию под контроль и вернуть лёгкость разговору. — Хотелось бы тогда знать, чего ты хочешь, коли мои вопросы тебя не устраивают?
— Свидания, — после небольшой паузы, беззастенчиво ответила я. — Нормального свидания.
Ответ получился неожиданно прямым даже для меня самой. Я заметила, как в его взгляде что-то промелькнуло. Последовавшая с его стороны нелепая улыбка и очередной удивлённый взгляд на этот раз меня не смутили. Я не отвела глаз, наоборот — собравшись с духом, остановилась на месте, прервав плавный шаг танца, и, пристально глядя ему в глаза, добавила:
— На этом, прошу, проводите меня к моему столу.
Повисла пауза. Секунды растянулись. В зале продолжала звучать музыка, пары кружились вокруг, а мы стояли, словно в отдельной реальности. Глеб, слегка склонив голову, оглядел меня с высоты своего роста. Его взор скользнул по лицу и задержался на глазах.
— Но танец ещё не закончился, — нахмурил брови Романов.
Не став отвечать на последнюю реплику цесаревича, в следующую секунду я выполнила вежливый и уважительный поклон в его сторону, какой выполняла каждая стоявшая с ним в паре девушка в конце танца, и медленно развернувшись на месте, нашла взглядом наш с братом столик.
Но только было я хотела шагнуть вперёд, как Романов аккуратно придержал меня за локоть, следом скользнув ладонью по моей кисти.
— Тебе бы подучить правила дворцового этикета, Вика, — проворчал он над ухом, аккуратно кладя мою руку на своё предплечье и направляя шаг в сторону зрительских мест.
— Всенепременно, Глеб, — повернувшись в его сторону и довольно улыбнувшись, ответила я.
