Газлайтер. Том 34 - Григорий Володин
— Ах да, я — Белич.
Он налил медовухи, сам пригубил и предложил нам.
— Это, конечно, не королевское вино, но надеюсь, не побрезгуете.
— Мы не гордые. Скажи лучше, почему ты тут один, Белич? — спрашиваю спокойно, без нажима.
Казид тяжело вздохнул, качнул головой:
— Руки мои уже не держат ни кирку, ни молот. Силы ушли, пальцы дрожат. А ведь возраст у меня ещё не почтенный, всего триста лет. По меркам наших я должен работать и работать, ковать, руду добывать. Но я не могу, поэтому ушёл от своих и живу отшельником. Стыдно перед ними: казид без работы — пустое место.
Девушки тут же посмотрели на него сочувственно, только Змейка продолжала вылизывать свою плошку до последней капли.
— А слыхал ли ты о Кузне-Горе? — бросаю я как бы невзначай.
Не хотелось спрашивать Гумалина — тот ещё упрётся и полезет туда насмерть, потом ещё вытаскивай его. Но Белич мог знать что-то.
— Слыхал и видал, — хмуро кивает казид, и в глазах его тут же мелькнула тень грусти. — Там наш бог живёт. Он очень жестокий. И хотя наши готовы любить и почитать его, если к нему явишься — он просто растопчет. Когда-то я сам, дурак, пошёл туда с братьями. Выжил только я один. С тех пор и ослаб. С тех пор и стыжусь себя.
— Понятно, — задумчиво отвечаю. Значит, Масаса не преувеличивала: в Кузне-Горе казидов ждёт лишь смерть.
Через Ломтика незаметно подмешиваю в медовуху Белича раствор Лакомки. Поднимаю кружку, делаю тост за хозяина. Белич выпивает до дна и почти сразу засыпает прямо на лавке. Я оборачиваюсь к своим и объясняю:
— Я специально усыпил его. В его организме полно ядовитого металла. Видимо, когда он был в Кузне-Горе, надышался испарениями. Вот они и сломали его. Без очистки он умрёт лет через пять. А теперь выйдите — я буду его лечить.
Особенно важно, чтобы вышел Борзов — он не из моего рода и не стоит светить секретами.
Когда все послушно выходят, Маша задерживается на секунду, бросает на меня гордый взгляд и, будто намёком для дяди, слегка качает головой: мол, «видишь, я же говорила».
Оставшись наедине со спящим казидом, я «включаю» магнетика-легионера. Из тела Белича начинают выходить мельчайшие частицы металла, одна за другой вырываются наружу и собираются в плотный тяжёлый ком у меня в ладони. Металла оказывается так много, что я сам поражаюсь — как он вообще умудрялся жить с такой отравой внутри? Затем я призываю Целителя-легионера: тот бережно проходит по телу, восстанавливает мягкие ткани, сглаживает внутренние повреждения. Белич спит спокойно, дыхание становится ровным, а лицо разглаживается, будто он помолодел лет на сто.
Когда выхожу из пещеры, сострадательная Гепара спрашивает:
— Господин… — на людях она всегда так, только наедине называет меня Даней. — А ты не хочешь забрать Белича к себе?
— Зачем? — искренне удивляюсь. — Пусть сам решает, куда ему двигаться. Да и у меня не приют для всех желающих. Каждый, кто хочет попасть в мой род, должен пройти отбор, и не факт, что Белич его выдержит.
Я усмехаюсь и добавляю:
— Кроме того, когда он проснётся, будет уже в состоянии снова взяться за кирку.И первое его желание — найти шахту с рудой.
* * *
Горы недалеко от Золотого Полдня
Белич просыпается, открывает глаза, моргает несколько раз и медленно поднимается на ноги. Почти сразу понимает: в теле всё иначе. Исчезла вечная тяжесть, нет больше той гнетущей слабости. В руках свежесть, в груди распирает сила, в ногах удивительная лёгкость. Он смотрит на свои ладони, сжимает и разжимает пальцы, будто проверяя, не сон ли это. Потом замечает в углу старую кирку, покрытую пылью, берёт её, сдувает серый налёт и несколько раз с размаху рубит воздух. Лезвие звенит, и глаза казида загораются.
— О, горы! Я снова могу работать! — радостно восклицает Белич.
И даже не задумывается, куда делись странные гости и тот молодой менталист, что явно помог ему исцелиться. Ибо ноги уже сами несут седого казида к выходу из пещеры — на поиски руды.
* * *
Где-то на Той Стороне
Лорд Тени был в ярости. Злоба и страх клокотали внутри. Он сидел в своей норе, спрятанной в одном из забытых миров. Даже самые опытные ищейки и старейшие хронисты Организации не догадывались, что здесь скрывается его теневое убежище. Но именно сюда он отступил после поражения от Филинова, чтобы перевести дух и обдумать новые шаги.
Попасть во Всплеск Первозданной Тьмы ему так и не удалось — ни в один из тех, что ещё оставались. В тот, что на дне Морской Впадины, Лорд Тени даже сунуться не решился. Слишком ясно помнил прошлое унижение и побои, слишком отчётливо ощущал на коже клешни громаров, которые тогда заставили его удирать как побитая псина. Второй Всплеск находился под Островом Некромантии, но и туда дороги не было: его шпионы донесли, что там частенько ошиваются Масаса и йети Норомос, а вдобавок Филинов держит в тех местах собственные теневые сети.
Лорд Тень до конца не понимал, как мальчишке-менталисту удаётся быть ещё и отменным теневиком, но одно стало ясно: недооценивать его больше нельзя. Филинов как минимум пользуется знаниями высосанных теневиков, а может, вообще добавил их в свой проклятый Рой. А если к этому приплюсовать артефактное зеркало, прирученных теневых тварей и Чёрный меч… как ни прискорбно признавать, но мальчишка теперь способен тягаться с самим Лордом Тенью в его собственных техниках.
— Дожил! — процедил он. Будь у него волосы, он бы уже все их повыдёргивал в бешенстве.
Но оставался другой способ достать выскочку. Не требовалось рисковать во Всплесках. У Лорда Тени было знание, слишком соблазнительное, чтобы им не воспользоваться. Кровавые Рвачи — херувимы, что теперь служили Филинову, — в прошлом были штурмовиками Сторожевого города. Они впитали безумие Астрального Прорыва, и лишь костыли ментальных конструкций удерживали их под контролем. Но стоило сорвать эти костыли — и херувимы сами превратятся в неуправляемых монстров, прямо у Филинова под боком.
Особенно удобно, что сейчас они стояли на побережье Боевого Материка, среди ягуроидов, и готовились к штурму Островов Специй. Ударить в этот момент — и хаос неминуем. Лорд Тени знал, как это использовать.
Он переместился в одну из
