Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

Очередное доказательство того, что всё очень неладно в противостоянии Альянса и Империи, я принял спокойно. На аукционе в Пятом поясе обсуждают цену пилюль души, на аукционе Альянса сражаются за зелья из города Древних. Услышь об этом Изард, он бы вряд ли сдержал свою ярость, я же лишь запомнил услышанное и снова вернул возражение Тизиору:

— Будучи калекой, отравленным чужой стихией, получить возможность стать Предводителем — это тоже бесценно.

— Несопоставимо, — покачал головой Тизиор.

Но здесь уже я твёрдо оборвал его:

— Только мне решать, что равноценно за твою помощь, старший Тизиор.

И тот сдался, согнулся, бережно прикладывая ладонь со сжатым в ней фиалом к ладони другой руки:

— Благодарю, Леград. Или мне говорить, старший Леград? — В глазах поднявшего голову Тизиора блеснуло острым. — Каково твоё Возвышение?

Я вздохнул:

— Значит, переходим к первой, личной просьбе. Старший Тизиор, прошлые твои советы были бесценны, я считаю, что только благодаря им справился с испытанием тьмой и стал Предводителем. И очень надеюсь, что и с новым испытанием, что мне выпало, ты сумеешь помочь.

— Звучит очень близко к лести. Учитывая, как ты богат, — вновь качнул фиалом Тизиор, — и какой силы у тебя слуга, неужели дома не нашлось бы того, кто мог дать тебе совет?

Очень хотелось вздохнуть ещё раз или растереть бровь, но я сумел сдержаться и, чуть помолчав, принялся негромко рассказывать:

— Я и мой отряд попали в ловушку к очень сильному… — сам поморщился от того, что говорил, и исправился, сказал прямо. — Мы попали в ловушку к духу. Безумному духу.

— Погоди, неАтрий, — тряхнул головой Пизит. — К духу? К одному из тех духов, которых создавали Древние Повелители Империи Сынов Неба?

Я кивнул.

— Да, к такому духу Империи Сынов Неба, к духу города, к духу, что когда-то убил старшего бога секты Раух, — и с каким-то болезненным удовольствием насладился изумлением, что проступило на лице Пизита.

Тизиор недовольно зыркнул в сторону сына и попросил:

— Продолжай, Леград.

— Он был безумен. Он долгие годы, — вновь замолчав, я поправился, — даже не годы, а столетия изучал новые знания, в том числе и знания сект.

Но теперь уже сам Тизиор с изумлением переспросил:

— Знания сект? Дух? Дух Империи?

Поневоле я криво улыбнулся и напомнил:

— Я же сказал — он был безумен. Ритуалы, обман Небесных Испытаний, создание Флагов Призраков. Его интересовало всё, что секты могли дать. У него была цель, ради которой он убил даже своих братьев-духов. Он хотел освободиться от оков погибших создателей и стать свободным от своего города.

Теперь уже и я замолчал, прислушиваясь к себе: что это сейчас была во мне за эмоция? Не тень ли сожаления самого духа о городе, из которого я так поспешно сбежал, ничего не увидев? Или же это тень моего сожаления об упущенных для Ордена и меня возможностях? Ничего не поняв, я отложил это сомнение и продолжил рассказ.

— Он решил сделать из моего тела вместилище для себя, сожрав мою душу.

Обстановка в зале неуловимо изменилась. Тизиор и Пизит слушали, не сводя с меня глаз, но я видел, как подобрались они, как изменилась у них посадка головы, как они пусть лишь чуть, но довернули плечи, словно готовясь к схватке.

Или к бегству.

— Я сумел сломать ритуал и сумел заронить в духа сомнение в выбранном пути, — я приложил кулак к ладони. — Ещё одна моя благодарность тебе, старший Тизиор, и Фатии за то, что открыли мне глаза на путь идущих сект. Без этого вряд ли бы я сумел провернуть такое.

Тизиор качнул головой:

— Кто знает? Я не встречал никого другого, кто бы умел использовать слова так, как ты. Ты даже сумел превратить слова в оружие, которое помогло тебе выиграть схватку с духом. Боги не устали хвалиться такими победами даже спустя три с лишним сотни лет после них.

Я снова криво и печально улыбнулся:

— Подозреваю, у нас с ними разные исходы схваток.

— Я уже понял это. Вы оба были в ритуальном круге, да? — я лишь кивнул, молча, и Тизиор продолжил сам. — И ни одна из двух душ не могла исчезнуть без следа, — Тизиор прищурился, мрачно спросил. — Ты слышишь его шёпот или же ощущаешь в себе отголоски его мыслей?

Я мрачно подвёл итог услышанному:

— Я пришёл туда, куда нужно, — устав сопротивляться, потёр бровь, а затем ответил. — Не совсем, старший Тизиор. Скорее, я ощущаю в себе его поступки, его слова и его знания.

— Тоже очень нехорошо, — пробормотал Тизиор, хмурясь. — Особенно последнее.

— Не то слово, — хмыкнул я.

— Да, — решительно кивнул Тизиор, — ты пришёл к тому, кто знает об этом. Теперь я понимаю, почему ты не стал искать помощи в своих фракциях, — он поморщился, покосился на сына. — В секте, где я родился и вырос, подобные ритуалы часто использовались.

Пизит скрипнул зубами. Отчётливо. Молча.

— Я расскажу тебе всё, что знаю, но если ты думаешь, Леград, что есть какой-то удивительный ритуал или пилюля, которая всё исправит и позволит тебе поглотить душу духа без остатка… — Тизиор развёл руками. — Так не бывает. Всё будет зависеть только от тебя.

Пизит, наконец, перестал скрипеть зубами, гоняя желваки по скулам, и с сомнением покачал головой:

— Отец, ты веришь, что в противостоянии духа Древних и простого идущего победит идущий?

Амма недовольно рыкнула:

— Ты сомневаешься в господине? Мне что, убить тебя?

Тизиор пожал плечами и указал на меня:

— Но он же уже сумел сломать ритуал этого духа, переломить его основу, захватить главенствующую роль в теле.

Пизит вновь поджал губы:

— Хм, — мыслеречью же добавил. — Повезло, но мы с тобой оба знаем, каков будет исход, отец. Будь иная возможность, ты бы не бежал тогда.

Амма же вновь недовольно пробурчала, словно могла слышать его мыслеречь:

— Пожалуй, стоило бы тебя убить. За то, что ты смеешь ронять в голову господина зёрна сомнения.

Тот хмыкнул ещё раз и спросил:

— А ты точно имперка? — а затем до меня снова донеслась его мыслеречь. — Отец, помню, ты рассказывал, что матушка тоже была резкой и