Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков
Тишина на том конце. И, наконец, тихое:
— Мне всё… Предельно понятно… Сеньор королевский паладин. — Вздох. — Если рассматривать ситуацию с этой стороны… Но не слишком ли ты молод для роли королевского палача?
— Паладина, сеньор. Это не палач. Это светлый рыцарь, для которого интересы того, кому служит, значительно более важны, чем собственные. Вам этого не понять, вы, Сообщество, на противоположном полюсе морали. И нет, наверное, не мал. Раз делаю, получается — значит на своём месте. Просто все вокруг расслабились, забыли о том, как надо вести себя правильно, вот и пытаются валить на возраст. Не делайте такой ошибки, сеньор.
— Хорошо, Хуан. Я тебя услышал. И да, к тебе претензий нет, Шмель, действительно, зарвался и тявкнул на того, на кого не следовало. Я удручён твоими методами, но согласен с мотивом, ты был в своём праве.
Отмаз засчитан. Чистая победа. А теперь… Фаталити:
— В таком случае, сеньор, раз мы друг друга поняли, пришлите в клуб «Фантазии пьяного престидижитатора» своих людей — убрать мусор. Трупы, мозги очистить с бетонопластика, всё такое. Это ваши люди, вы их самый главный начальник — позаботьтесь о них, пожалуйста? Ведь с профсоюзами в Сообществе беда, кто, кроме вас?
А что, наглость — так наглость. Не самому ж мне мозги от пола оттирать? И не девочек Мадлен просить. У неё, наверное, есть уборщицы, и как кровь оттирать наверняка знают… Но всяко не мозги с парковки — тут совсем-совсем другая кровь. Да и с трупами… Я, конечно, могу сказать парням, чтобы выкинули через шлюз в атмосферу, но не хорошо это как-то. Не по-товарищески. Мы ж не бандюки какие.
* * *
— Что «Изабелла»! Ну что «Изабелла»! — Бельчонок была беспощадна. — На кой ты это сделал? О чём думал? Герой, блин! «Позаниматься захотелось»! Хорошо, вколол обезболивающее чтобы акцию провести — пойму. Или как в прошлый раз, как ты мне рассказывал — чтобы «ответственной сотруднице» вдуть. Чтоб операцию в Новой Аргентине не сорвала. — Это она про Мишель перед атакой квартала Гаучос, если что. Когда я успокаивал её в ангаре Боливареса, настраивал на боевой лад. Там я тоже с больными рёбрами куролесил под уколом. И это я не рассказал ей о Фрейе, что мы делали у входа на базу на утро после операции, и о той же Мишель после пробуждения чуть позже. Ну нафиг!
— Кстати, если такой герой — мог бы и мне вдуть! — А теперь в голосе обида. — Одинокая сеньорита скучает, вешается от недотраха в цитадели разврата, а любимый мужчина уколы колет ради какой-то фигни! Забыв о любимой! Ну не скот ли ты после этого?
— Скот!.. — выл я. Ибо «ответка» от организма оказалась такой, что… Мама Мия! Убейте меня кто-нибудь!
— Всё, я на тебя обиделась! И завтра же буду делать в этом заведении всё, что хочу. Реализовывать все свои скрытые фантазии. И только попробуй слово против скажи! А сейчас подожди, я попросила Лионеллу выслать ваших последовательниц Асклепия со сканерами и оборудованием — проверят, насколько ты герой.
Да, рёбра после укола дали о себе знать не по-детски. Скрутило так, что еле добрался от парковки до каюты… В смысле до нашего люкса. А до этого в «Либертадоре» воткнул в зубы перчатку от скафа из техткани, и так и ехал, мыча, терпя этот металлизированный привкус. Вроде выдержал.
С базы приехали две сеньоры, но врач только одна. Второй была оперативная лично.
— Марселла, рад тебя видеть! — хрипнул я сквозь приступ боли.
— Терпи, герой. Дон Хуан прям! — усмехнулась она.
— Дон Хуан делал глупости рад баб. А я — железо в зале тягал.
— Значит дурень ты, дон Хуан, даже глупости нормально сделать не можешь…
Логично. Не поспоришь.
Сканирование и УЗИ показали, что всё хорошо, смещения нет. Но врач ругалась громко и матерно — когда надо. Они могут. В шесть рук (вместе с Изабеллой) они заново туго меня перебинтовали, после чего медик поставила новый укол и ушла в сторону парковки:
— Это чтоб нормально уснул. Но больше так не делай. Считай, тебе сегодня просто повезло. Завтра может не повезти. И не злоупотребляй с уколами. Если не планируешь никуда выдвигаться и чем-то руководить — лучше потерпи. Подсядешь, это та ещё дрянь.
— Конечно, сеньора. Но вы оставьте мне несколько ампул на всякий? Я ведь сам себе не принадлежу.
Они переглянулись с Марселлой, и доктор оставила. Шесть ампул — видимо, всё, что было с собой.
— Рассказывай? — тут же взяла быка за рога оперативная, когда мы остались наедине (Изабеллу выпроводил взглядом, она девочка понятливая).
— Всё в силе, сеньора. — Укол начал действовать, сразу полегчало. Я лежал на своём месте на нашей шикарной кровати в люксе и больше не собирался геройствовать, как и сказали. — Я служу королеве и только ей. Хоть присягу и не давал, но это технический момент, вы сами понимаете.
Согласный кивок — да, для всех я просто не успел её дать. И мне, как родственнику, простительно. Та же Мерседес присягу дала, но улетела на Землю — к родне отношение всегда чуть-чуть особое, чем к рядовым ангелам.
— Фрейе мешать не буду, — продолжил я. — Пусть попробует сама выкрутиться. Но если не справится — подстрахую.
— Что требуется от нас? — Глаза у оперативной серьёзные, тон собранный и деловой. Представляет весь костяк Совета Офицеров, не себя лично. И я не могу их доверие подвести — нельзя отдать такой приказ, который будет им не хотеться исполнить. Хотя они его исполнят, просто под вопросом что будет потом.
Заговорщики? Да нет, на самом деле. Обсуждая смещение Фрейи, Марселла не сильно рискует. Она давала присягу королеве, а Фрейя пока таковой не является. Надо отодвинуть наследницу на время? Они отодвинут. А если Лея Филипповна не вернётся и та усадит свою прекрасную попу на трон? «Так ты не была тогда королевой, девочка. А вот ТЕПЕРЬ мы тебя на сто процентов слушаем!» Так что у нас с офицерами не заговор, ибо корпус не выполняет автоматически все команды того, кто «наверху». Но это не значит, что я могу попросить их о чём угодно
