Браконьер 2 - Макс Вальтер
— Чёрт, — выдохнул я и остановился.
Обернувшись, я крепко задумался о том, как всё это будет выглядеть со стороны. А что, если в крепости всё свалят на меня? Ведь я новенький, никто не знает, откуда я взялся и что у меня на уме. А вдруг я в сговоре с уродами? Сломать человека в тех условиях, в которых я находился целых полгода — проще простого.
Но куда ещё мне идти? Если не добуду чёрное сердце, сдохну ещё до заката. Я и с местностью совсем не знаком.
Глубоко вздохнув, я снова побрёл вперёд, всматриваясь в очертания зданий, чтобы не упустить знакомые ориентиры. Да, возможно, к кремлю имеется путь покороче, но мне он неизвестен. По этому придётся возвращаться по собственному следу.
Выбравшись на кольцевую, я некоторое время стоял, пытаясь вспомнить, по какой дороге мы сюда ехали. В итоге пошёл прямо, пока не увидел реку, забранную льдом, и не понял, что я на верном пути. Теперь оставалось двигаться вдоль неё, чтобы добраться до высоких стен древней крепости.
Меня снова стошнило. Головная боль усилилась, словно кто-то медленно затягивал тиски, в которые предварительно поместил мой мозг. Снег уже не помогал. Без разницы, пихал я его в рот или протирал им лицо. Состояние становилось всё хуже, и я брёл, удерживаясь на ногах благодаря одной силе воли. А когда наконец увидел стены кремля, вместо того чтобы открыть в себе второе дыхание, окончательно лишился сил и рухнул в снег.
Не знаю, сколько я так пролежал. Мне показалось, что прошло лишь мгновение, но судя по тому, насколько сильно сместилось солнце, времени минуло сильно больше. Кажется, организм отключил сознание. И как я только насмерть не замёрз?
Попытка подняться не увенчалась успехом, и я пополз. Не для того я прошёл через ад, чтобы сдохнуть сразу по возвращении!
Подумав об этом, я стиснул зубы и поднялся на четвереньки. С головы слетела приличных размеров шапка снега. Я только сейчас обратил внимание, что он больше не сыплется с неба.
Я снова попытался подняться, как вдруг позади прозвучал сигнал клаксона. Мне он показался едва слышным, словно доносился сквозь вату. Очень хотелось обернуться и посмотреть на спасителей, но я не смог. Простояв на четырёх опорах пару секунд, я вновь уткнулся лицом в сугроб и завыл. Хотелось кричать, но сил хватило только на это.
Я почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки, а затем прижали к лицу что-то холодное. Глаза открывать не хотелось, по этому я просто предположил, что это серебро. Меня куда-то поволокли, а затем подняли и затолкали в тепло. Всё это время я бормотал одну и ту же фразу: «Спасибо, мужики». И они мне даже отвечали. Жаль, я не мог разобрать ни слова, только какое-то несвязное бульканье. А затем мне в рот затолкали чёрное сердце.
Я не сразу понял, что это. Показалось что это сухарь или кость. Я даже попытался её сплюнуть, но мне быстро заткнули рот, вынуждая разжевать иссушенное до состояния деревяшки мясо. Только когда я размочил его слюной и во рту появилось знакомое жжение, я наконец понял, чем именно меня угостили. Жар быстро распространился по телу, рана на плече начала зудеть. Тошнота отступила, как и головная боль, а следом за ними плавно появился звук. Энергия жидким огнём заструилась по венам, и я подскочил, перепугав своих спасителей яростным криком.
— Тихо, тихо! — выставив руки, попросил один из них. — Ты со своими.
— Вы кто?
— Добытчики мы, — буркнул второй. — Со смены возвращаемся. Это хорошо у нас водила глазастый, так бы проскочили и не заметили.
— Ха-ха-ха, это точно, — поддержал его третий. — Я ещё думаю: какого хрена Палыч тормозит? А потом глядь — сугроб шевелится. Ты сам-то откуда?
— С кремля, — буркнул я.
— Чёйт я тебя там не видел, — поморщился первый.
— Вчера ночью пришёл, — ответил я. — Точнее, привезли.
— Слыхал я, ага, — поддержал ещё один член бригады. — Говорят, его сразу к охотникам приткнули.
— Блатной, стало быть, — хмыкнул второй.
— Да вроде не особо, вон как потрепало, — внимательно посмотрел на меня третий. — Тебя где так вляпаться-то угораздило?
— Там, — неопределённо махнул рукой я. — В засаду угодили.
— Днём? — откровенно удивился первый. — Вот дела пошли. Эдак нам скоро совсем кислород перекроют.
— Ублюдки, — в сердцах сплюнул четвёртый. — Чтоб их порвало всех.
— Подъезжаем! — донеслось из кабины.
Буханка замерла у ворот, и народ потянулся на выход. Все столпились у калитки, дожидаясь своей очереди на вход. Как я понял, на человечность их проверяли даже днём. И всем было плевать, что эта бригада ещё утром отправлялась на поиски добра из этой самой крепости. Смысла в это я не видел, но руководству виднее. Возможно, были прецеденты прорыва, не знаю. Ничем другим я эти меры объяснить не мог.
— Давай, раненый, — подтолкнул меня в спину один из мужиков. — Тебе, по ходу, нужнее.
Я с благодарностью кивнул и вошёл в небольшую калитку. А дальше всё по старому сценарию: облучение ультрафиолетом, серебряная плюшка на ладони перед камерой и нырок под кованую решётку, которая тут же закрылась за моей спиной.
— Ты почему один? — тут же последовал вопрос от привратника. — Остальные где?
Я молча покачал головой, на что охранник тут же схватился за рацию и на одном дыхании доложил кому-то о случившемся.
Уйти мне не дали. Моментально взяли под стволы и прижали к стене, будто я собственноручно убил членов своего отряда.
События закрутились в бешеном темпе. Со стены спустился старший смены, но не успел даже задать ни единого вопроса, как ко мне подлетел разъярённый Напалм.
— Где мужики⁈ — проревел он мне прямо в лицо. — Где они, я тебя спрашиваю⁈ Где они, падла!
— Уберите его! — выкрикнул старший смены, и Напалма тут же оттащили, заломив ему руки за спину. — Надеюсь у тебя есть ответы, — угрожающе прошипел начальник и, схватив меня за шиворот, швырнул в сторону лестницы, ведущей на стену. — А ну пшёл…
