Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Здравствуй, Хуан. Хуан, правильно? — произнёс спокойный (иллюзия) уравновешенный (тоже иллюзия) баритон.

— Он самый. А вы, как понимаю, Педро Мачете? Возглавляете звёздный свет, идущий от Альфы Южного Креста?

Альфа Южного Креста, в миру Акрукс, кто не следит за астрономией. Четвёртый из лидеров звёзд на Венере, с кем я до сего дня общался только косвенно — виделись на суде над Антонио и Марио Сколари. Только с ним из донов хефе пока не довелось пересечься.

— Да, я Педро Мачете, — признал он. — И Шмель, Хуан, мой человек. Был. И ты поступил с ним очень нехорошо.

— Детсадовская терминология какая-то. «Нехорошо». Сеньор, вы меня теперь в угол поставите и каши на ужин лишите? С манговым вареньем?

— Да какое к чёрту манговое варенье!!! — заорал абонент, срываясь — а был он ой как на взводе. — Я наехал на него, чтобы паршивец закрыл варежку, и выпрашивал у тебя мир на ЛЮБЫХ условиях!!! Он ехал капитуляцию просить, с извинениями!!! Я был готов какое-то время не снимать с них свою норму прибыли, если много запросишь! Чтоб он расплатился. Он у меня разрешения на сто килограмм просил, и я ему его дал! Это ты понимаешь? На хрена ты его ТАК!!!

Ой, как интересно сеньориты пляшут! Прямо неглиже, да вокруг шеста.

— Можете повторить медленно, и под музыку? — попросил я, но спохватился и перефразировал. — В смысле растолковать, не понял.

Вздох на том конце. «Ну что мне с тобой делать!» Да, понимаю, не умный. Ибо молодой и горячий. А потому такой вздох так и быть, оставлю без ответки.

— Хуан, иногда так случается, что люди совершают ошибки. По дурости, на эмоциях, под влиянием других людей, или ещё каких-то факторов. Но потом в сделанном раскаиваются, понимают, что были неправы. Даже Иисус Распятый говорил, что таких надо прощать. Шмель понял, что его занесло. Просто занесло — бывает. Издержки профессии, мы привыкли оценивать людей по себе, а бизнес у нас, сам понимаешь, очень специфический. В его взгляде на твой клуб не было политики, «Акелла» не при чём. Он повёл себя так, как повёл бы на его месте любой камаррадо, увидевший бесхозный объект на своей территории. Мы вне политики, Хуан!

Ага, «бла-бла-бла». Но не «поверить» нельзя — за сеньора хорошие люди попросили… А Шмель всяко мёртв, доказать что-либо просто невозможно. Удобно!.. Было бы, не будь я — мной.

— … И, осознав, он был готов за свою ошибку заплатить! — продолжал изгаляться Мачете. — Я дал добро на сто килограмм золота компенсации за ошибку, и понял бы, если б ты потребовал больше. Об этом он и хотел переговорить при встрече. Как ты мог поступить ТАК! Не дав шанса!

— Сеньор, я сейчас одну вещь скажу, и прошу не обижаться, — мысленно расплылся я в суровой улыбке. — Ибо я сейчас говорю с вами не как Хуан Шимановский, человек и гражданин. А как куратор проекта «Абсолютный хищник», созданный для запугивания аристократии и террористической швали. Я на данный момент человек-функция, паладин королевы, последний на этой планете, кто защищает её интересы. Которые попрал ваш сотрудник, продемонстрировав, что, как только королевская власть слабеет, лично он возглавит команду по дерибану того, что под шумок можно «отжать». И как для паладина королевы, мне важен исключительно один вопрос — национальная безопасность. И на этом фоне попробуйте дать ответ, а кто такой этот Шмель, чтобы я с ним разговаривал? Дальше спрошу, а кто вы такой, чтобы я с вами разговаривал?

Пауза, и только сейчас сеньор проникся, покрывшись холодным потом. Я ж убедительный.

— Я говорю с вами только потому, что меня предупредил о вас человек, оказавший в прошлом мне услугу, которого я уважаю. А по хорошему мне, как функции системы, с вами разговаривать не о чем. Понимаете, что хочу сказать? Потому без обид, но мне глубоко фиолетово на Шмеля, который, с точки зрения королевского клана, совершил тяжкое преступление в виде удара в спину в момент слабости, мне глубоко фиолетово на вас, ибо подозреваю, что в вопросах, брать ли под «крышу» одинокий клуб на своей территории, капитаны эскадронов не советуются с вами — не ваш уровень. Но я совершенно точно знаю, что если клан Веласкес почувствует с вашей стороны угрозу, непонимание происходящего и попытку отомстить, вы будете уничтожены в течение часа-двух. Полёты на Землю приостановлены, а на планете спрятаться у вас не получится. Будете уничтожены со всеми своими людьми, кто рискнёт встать на вашу защиту, сколько б их ни было. Поставьте себя на моё место и ответьте, правильно ли я поступаю? Вы умный человек, а потому, надеюсь, у нас больше не будет на нашем жизненном пути точек соприкосновения — я не только про сейчас, но и на будущее. Что скажете?

Тишина на том конце. И, наконец, тихое:

— Мне всё… Предельно понятно… Сеньор королевский паладин. — Вздох. — Если рассматривать ситуацию с этой стороны… Но не слишком ли ты молод для роли королевского палача?

— Паладина, сеньор. Это не палач. Это светлый рыцарь, для которого интересы того, кому служит, значительно более важны, чем собственные. Вам этого не понять, вы, Сообщество, на противоположном полюсе морали. И нет, наверное, не мал. Раз делаю, получается — значит на своём месте. Просто все вокруг расслабились, забыли о том, как надо вести себя правильно, вот и пытаются валить на возраст. Не делайте такой ошибки, сеньор.

— Хорошо, Хуан. Я тебя услышал. И да, к тебе претензий нет, Шмель, действительно, зарвался и тявкнул на того, на кого не следовало. Я удручён твоими методами, но согласен с мотивом, ты был в своём праве.

Отмаз засчитан. Чистая победа. А теперь… Фаталити:

— В таком случае, сеньор, раз мы друг друга поняли, пришлите в клуб «Фантазии пьяного престидижитатора» своих людей — убрать мусор. Трупы, мозги очистить с бетонопластика, всё такое. Это ваши люди, вы их самый главный начальник — позаботьтесь о них, пожалуйста? Ведь с профсоюзами в Сообществе беда, кто, кроме вас?

А что, наглость — так наглость. Не самому ж мне мозги от пола оттирать? И не девочек Мадлен просить. У неё, наверное, есть уборщицы, и как кровь оттирать наверняка знают… Но всяко не мозги с парковки — тут совсем-совсем другая кровь. Да и с трупами… Я, конечно, могу сказать парням, чтобы выкинули через шлюз в атмосферу, но не хорошо это как-то. Не по-товарищески. Мы ж не бандюки какие.

— Что «Изабелла»! Ну что «Изабелла»! — Бельчонок была беспощадна. — На кой ты это сделал? О чём думал? Герой, блин! «Позаниматься захотелось»! Хорошо, вколол обезболивающее чтобы акцию провести — пойму. Или как в прошлый раз, как ты мне рассказывал — чтобы «ответственной сотруднице» вдуть. Чтоб операцию в Новой Аргентине не сорвала. — Это она про Мишель перед атакой квартала Гаучос, если что. Когда я успокаивал её в ангаре Боливареса, настраивал на боевой лад. Там я тоже с больными рёбрами куролесил под уколом. И это я не рассказал ей о Фрейе, что мы делали у входа на базу на утро после операции, и о той же Мишель после пробуждения чуть позже. Ну нафиг!

— Кстати, если такой герой — мог бы и мне вдуть! — А теперь в голосе обида. — Одинокая сеньорита скучает, вешается от недотраха в цитадели разврата, а любимый мужчина уколы колет ради какой-то фигни! Забыв о любимой! Ну не скот ли ты после этого?

— Скот!.. — выл я. Ибо «ответка» от организма оказалась такой, что… Мама Мия! Убейте меня кто-нибудь!

— Всё, я на тебя обиделась! И завтра же буду делать в этом заведении всё, что хочу. Реализовывать все свои скрытые фантазии. И только попробуй слово против скажи! А сейчас подожди, я попросила Лионеллу выслать ваших последовательниц Асклепия со сканерами и оборудованием — проверят, насколько ты герой.

Да, рёбра после укола дали о себе знать не по-детски. Скрутило так, что еле добрался от парковки до каюты… В смысле до нашего люкса. А до этого в «Либертадоре» воткнул в зубы перчатку от скафа из техткани, и так и ехал, мыча, терпя этот металлизированный привкус. Вроде выдержал.

С базы приехали две сеньоры, но врач только одна. Второй была оперативная лично.