"Фантастика 2025-195". Компиляция. Униги 1-23 - Вадим Витальевич Тарасенко

Даже когда к драконышам впервые пришла Хшссторга и сказала: «Некоторые из вас умрут, не успев увидеть холмов Айялы – интересно, кто это будет?» и в упор уставилась на Илидора.

Даже когда его оставили на ночь в большой машинной.

Даже когда он впервые увидел Теландона – немолодого, сухощавого, невозмутимого, словно камень, тихоголосого, бесконечно спокойного и жуткого, как стадо Арромеевардов на бесконечном поле машин.

Сейчас было страшнее. Потому что если он ошибся, то никогда не сможет увидеть Такарон.

Если он ошибся и его удерживает Слово, данное Моран за эфирных драконов, то ему не суждено убежать из Донкернаса.

Ему тогда вообще ничего не суждено, всё закончится здесь, в этой степи, потому что Слово запрещает покушаться на жизнь эльфов и причинять тяжкий вред их здоровью. Сознательно поставленный синяк, вывих и даже выбитый зуб серьёзным вредом не считаются, как убедились драконы за двести лет, а вот оторванная конечность, вытекший глаз и даже сломанная кость – это уже нарушение Слова.

Хотя сломанные кости восстанавливаются, а вот выбитые зубы у эльфов заново не отрастают, но если исконная магия говорит: «Это работает так» – с ней не очень-то поспоришь.

Илидор сделал долгий вдох. Воздух пах горькой полынью и сладкой безымянной травой с пушистой жёлтой пыльцой. Воздух ещё помнил речитатив барабанов и звонкие крики степняков.

Если золотой дракон не сможет прийти в Такарон, то всё остальное, пожалуй, не важно. Золотой дракон не станет столетиями торчать в Донкернасе и ждать, когда эльфы закончатся. Это слишком мелко, слишком мало для него, для золотого дракона Илидора, который не принадлежит эфирному роду, Донкернасу и какому бы то ни было эльфу.

Он ничей.

Илидор мягко заложил очередной вираж. Ему удалось незаметно подняться на высоту двухэтажного дома. Ну может, и не очень незаметно, но Ахнир явно расслабился и не ждал никакого подвоха, даже начал пританцовывать, сидя.

Просто Ахнир слишком пьян. Трезвый Ахнир всегда ждёт подвоха от дракона и вдвойне – от золотого.

Место было удачное: достаточно далеко от празднества, чтобы никто оттуда не мог с уверенностью утверждать, что именно он видел, и достаточно близко, чтобы каждый точно знал: Илидор просто летел.

Сбросить эльфа наземь с высоты двухэтажного дома – это определённо покушение на его жизнь и здоровье и нарушение Слова.

Илидор просто летел и просто закладывал вираж, когда Ахнир в очередной раз поднял руки, и золотой дракон вильнул чуть сильнее, чем эльф ожидал, и наклонился набок – совсем немного, но достаточно, не слишком резко, но неожиданно.

Пьяный Талай не успел ухватиться за крыло и полетел вниз, опережая звук собственного вопля.

Глава 7

«Природа была непростительно беспечна, создав могучих и притом не вполне разумных существ, не сознающих в полной мере своей силы и вариаций её приложения, не умеющих задаваться вопросами о предназначении, не способных задуматься даже о том, что огромная сила – это и огромная ответственность.

К счастью для континента Маллон-Аррай, учёные и маги Донкернаса считают своим долгом неустанно обуздывать и укрощать эту невероятную мощь».

Из записок Теландона, верховного мага донкернасского домена

Второй месяц сезона восточного ветра

Насколько Илидор любил покидать Донкернас – настолько же ненавидел возвращаться. Не только потому, что всякий раз за его спиной с глухим бабахом закрывалась дверь в огромный, вкуснейший и не изученный толком мир – эльфы ещё и само возвращение обставляли со всей тягомотной занудностью, на которую только были способны.

Задёрнутый полог повозки, долгое ожидание перед воротами (Илидор не видит их, просто знает, что повозка стоит перед воротами, потому что так бывает всегда), потом опять движение, ме-едленное, как прихворнувшая мышь. Приветственные оклики эльфов: одни – с улицы, другие – с верхнего этажа повозки.

Первая повозка, везущая осунувшегося Ахнира с рукой в лубках, проехала через ворота без всяких ожиданий, конечно.

Тогда, в степи никто не понял, что это не пьяный эльф рухнул с дракона, а дракон сбросил пьяного эльфа. Разве что Чайот Гарло некоторое время косился на Илидора с большим сомнением, но железный аргумент – дракон остался в своей ипостаси – ультимативно крыл любые подозрения. Однако внимание этого эльфа напрягало Илидора: Чайот Гарло, недавнее приобретение Донкернаса, ещё не приучился мыслить езжеными колейками и мог додуматься до чего не надо.

Наконец после ожидания, столь долгого, что золотой дракон начал придрёмывать в своей клетке, повозка въехала во двор замка и затем повернула к восточному крылу. Полог отдёрнулся, и Чайот Гарло, видимо, неспособный прекратить мозолить глаза Илидору, отпер клетку и повёл его в драконью лекарню на осмотр. По дороге заставил остановиться, положив палку дракону на плечо, и скучным голосом произнёс:

– Если хоть одна муха узнает, как Ахнир сломал руку, – я тебя затолкаю обратно в яйцо, из которого ты вылез. Кивни, если понял.

Илидор деревянно кивнул, невидящими глазами вперившись в замковый двор: утоптанные дорожки, там-сям обложенные камнями беседки и закутки, которыми никто не пользовался на памяти золотого дракона. Выходящие во двор окна и общее ощущение зловещей тревожности – кажется, что этот замок серого камня готовится рухнуть на тебя со всех сторон одновременно, чтобы не оставить ни единого шанса выжить.

Золотой дракон осторожно прислушивался к новым для себя мыслям: уже не предположение, а полная уверенность, что это он может затолкать Чайота куда посчитает нужным, притом по частям, и не утратит драконьей ипостаси. Илидор не мог понять, становится ему легче или тяжелее от этого сознания.

Чайот нетерпеливо толкнул золотого дракона палкой под лопатку, тот глухо рыкнул и пошёл к высокой деревянной двери с дурацкими фигурными оковками.

– Здравствуй, Илидор, – драконий лекарь Диер Ягай, разумеется, ожидавший золотого дракона, приглашающе махнул рукой. – Раздевайся и топай в «карман».

Диер был крупным эльфом с чуткими тёплыми руками, длинными залысинами на лбу, которые придавали ему вид солидного умника, и блеклыми, как будто не эльфскими голубыми глазами. На плечах поверх одежды у него всегда развевалась лёгкая бурая хламида вроде платья без пуговиц.

Дракон принялся неторопливо стаскивать с себя одежду. Лекарь был одним из тех эльфов, которым Илидор зла не желал, но не существовало в Донкернасе дракона, который не ненавидел лекарские послевыездные ритуалы.

Каменный пол оказался жутко холодным, будто снизу на