Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев
А вот освещение напрочь отсутствовало. Даже аварийные лампы не горели, и это удивляло. Если наворачивалась энергосистема корабля, то основное освещение вырубалось, в этом нет ничего особенного. Подобное Истомин видел не раз. Но вот аварийные светильники… Имея собственные индивидуальные элементы питания, они могли гореть не месяцами даже – годами.
Немного подумав, пилот жестом остановил напарника и, подсвечивая себе фонарем, осмотрел ближайший светильник. Потом аккуратно снял крышку, хмыкнул:
– Интересно даже.
– Чего?
– Аккумулятора нет. Прямо как в шлюзе.
Кривошеев лишь кивнул. Он вглядывался в темноту, подсвечивая себе фонарем и держа в руке пистолет. Затем оглянулся на напарника и выдохнул:
– Там, кажется, что-то есть.
Истомин расстегнул кобуру, но доставать оружие не стал. Если бы объект, замеченный Кривошеевым, был опасен, они бы это уже ощутили на себе. И потом, стрелять в коридоре рискованно. Пуля, разогнанная в магнитном поле до немыслимых скоростей, штука опасная, но куда хуже могут оказаться рикошеты. А они будут, можно не сомневаться. «Либерти», равно как и другие возрастные корабли, могли похвастаться прочными металлическими переборками, способными не только отразить пулю, но и заставить ее плясать джигу по всему коридору. Нет уж!
Вместо того чтобы доставать оружие (к слову, в скафандре его и держать-то было неудобно, слишком толстые пальцы, а уж стрелять и вовсе мучение), Истомин начал осматривать коридор. Увы, ни инфракрасные фильтры, ни многочисленные сканеры ничего не давали, зато визуально удалось различить лежащий в конце коридора бесформенный предмет. Ну а подойдя ближе, еще и рассмотреть его в подробностях. И нельзя сказать, что находка Истомина обрадовала.
Труп. Самый обычный. И нет ничего удивительного, что не видно его ни в тепловизор, ни как-то еще. В коридоре без малого минус пятьдесят. Для рассчитанных на сложные условия механизмов – ничто, а вот для хорошенько полежавшего трупа… В общем, сейчас это просто хорошо промороженный кусок мяса.
Склонившись над телом, Истомин безо всякой брезгливости перевернул его. За не такое и долгое время службы в МЧС он успел повидать мертвецов больше, чем рота спецназа. В городах вроде тех, где недавно пришлось возиться, всегда лежало столько тел разной степени покалеченности, что один-единственный аккуратный труп, упакованный в комбинезон, вызывал даже нечто вроде умиления. Это вам не фарш, который получается, когда на человека вначале падает, а потом сползает, растирая в блин, каменная плита. Быстро осмотрев находку, он выпрямился, на автопилоте отряхнув колени.
– Что там? – спросил Кривошеев. Он так и стоял, настороженно осматриваясь, разве что пистолет опустил.
– Я, конечно, не врач, но полагаю, что его швырнуло на что-то твердое. Скорее всего, при аварийной посадке.
– Понятно. Что делаем дальше?
– Возвращаемся. Предварительную разведку мы провели, группа поддержки штанов будет через пятнадцать минут.
– А может, пройдем дальше?
Истомин задумался. На одной чаше весов лежали молодость и прилагающаяся к ней непоседливость, на другой – осторожность. Последняя, хоть и пребывавшая в меньшинстве, все же перевешивала. Чуть подумав, он отрицательно качнул головой:
– Нет уж, давай-ка назад. Толпой сделать можно больше.
Сквозь прозрачное забрало гермошлема было видно, как скривился десантник. Похоже, у него только что жизнь дала трещину. Во всю задницу. Тем не менее спорить он не стал и, круто развернувшись, первым зашагал к шлюзу.
Они покинули разбитый корабль как раз в момент, когда второй бот начал посадку. Солидный такой бот, грузовой. Если тот, на котором напарники прибыли, можно было сравнить с летающим спорткаром, то этот, скорее, выглядел автобусом. Неуклюжим, основательным, зато способным много чего перевезти. И, к слову, действительно привез. Оборудования было много и разного, однако главное – люди. Если конкретно, механики, которые незамедлительно включились в работу.
Первым делом, похвалив (небрежно и с оговоркой, что можно было сделать лучше и быстрее, но – куда деваться, в каждой профессии свои понты) Истомина за то, что он не стал вскрывать борт и устраивать тотальную разгерметизацию, а задействовал стандартные механизмы, они подключились к энергосистеме. Аварийный люк тут пришелся очень кстати. Как выяснилось при тестировании, этот участок был отключен от единой корабельной схемы, но так даже лучше. Механики, прочувствованно матерясь на изношенность аппаратуры чужого звездолета, без особых проблем подключили к кораблю переносной реактор – небольшой, два на полтора, ящик. Особой мощностью тот, конечно, похвастаться не мог, от силы пара мегаватт, но здесь и сейчас более чем достаточно.
Сразу после запуска выяснилось, что, несмотря на ворчание механиков, сети корабля пребывают во вполне удовлетворительном состоянии. Во всяком случае, ни замыканий с веером искр, ни прочих расстройств не обнаружилось. Свет исправно загорелся, вентиляция загудела, сработала климатическая установка, и отопители погнали по коридорам теплый воздух. Похоже, часть, а может даже, и все системы оставались в норме, не было только питания.
Около часа проверяли каюты, нашли еще несколько тел в том же состоянии, что и первое. Врач, мужик опытный, подтвердил вывод Истомина о причинах их гибели. Непонятно только, почему это вообще могло случиться – искусственная гравитация кораблей гасила чрезмерные перегрузки при избыточно резких маневрах. При неисправных компенсаторах никто попросту не выпустил бы корабль в рейс. Да и сами капитаны не пошли бы на такое, дураков и самоубийц на флоте мало. Нет, конечно, хотя все люди являются носителями интеллекта, у некоторых это проходит бессимптомно, но все же явные дегенераты вымерли еще на заре межзвездных перелетов.
Погибших было немного, что несколько удивляло. Если корабль действительно воткнулся в планету с отказавшей компенсаторной системой, то скопытились бы все. Стало быть, уйти не могли. А ведь здесь располагались каюты третьего класса, на таких кораблях самые заполняемые. И пассажиры в них имелись – во всяком случае, форменная одежда была всего на двоих. По расовой принадлежности полный интернационал – европейские лица, азиатские, негры опять же… Каждой твари по паре, а ведь большинство капитанов предпочитает набирать моноэтнический экипаж – так конфликтов меньше. Ну а пятеро детей к экипажу и вовсе отношения явно не имели. Но неужели корабль вышел в рейс полупустой?
Первая попытка открыть проход в соседние отсеки не увенчалась успехом. Двери оказались наглухо заблокированы, и, когда механики подключились к встроенным контрольным приборам, выяснилось – за ними вакуум. Второй переход тоже был заблокирован. А вот проход, что вел во внутренние помещения, открылся сразу же после восстановления питания. Ну а когда открыли следующую дверь… В общем, там горел свет и были люди.
Планета Новый Альбион. Через три дня
Капитан прочувствованно матерился. Остальные благоговейно внимали, не решаясь вмешиваться. Ругался командир «Ирбиса» чрезвычайно
