Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков
— Костя… — она зажмурилась и покачала головой. — Ты хоть и Вестник Тьмы, но ты не всемогущий. Не надо давать мне ложной надежды… это очень больно, когда хочешь верить в лучшее, но знаешь, что это невозможно.
— Иди сюда, — я протянул руку и притянул Юлиану к себе. Она прижалась щекой к моей груди и шумно выдохнула. — Всё будет хорошо.
— Знаешь, я почему-то верю тебе, — прошептала она. — Умом понимаю, что нет ни единого варианта, чтобы мой отец поправился… но всё равно верю.
— Вот и умница, — я улыбнулся и погладил её по голове. — Иногда вера способна творить чудеса.
— Спасибо тебе, — шепнула Юлиана и неловко чмокнула меня в щёку. Смутившись от собственной смелости, она резко отстранилась от меня. — Приезжай, как сможешь. Я буду ждать тебя.
Я смотрел на Юлиану несколько мгновений, а потом снова притянул её к себе, но уже не для объятий. Мои пальцы скользнули на затылок Юлианы, зарывшись в мягкий шёлк волос, а потом я поймал её губы своими.
Мой поцелуй был твёрдым и властным, он будто закреплял моё право на эту женщину. Юлиана на мгновение застыла и вдруг ответила с той же яростью, вцепившись в мой пиджак.
Тьма окутала нас плотным маревом, отсекая внешний мир. Я чувствовал, как быстро и часто бьётся сердце Юлианы. Но в её поцелуе не было страха, только голод. Долгое изматывающее ожидание и жажда, которую каждый из нас испытывал вот уже несколько недель.
Отстранился я так же резко, как и начал поцелуй. Юлиана рвано выдохнула и обняла меня за плечи. Её глаза были закрыты, губы припухли и покраснели, а дыхание вырывалось неровным свистом.
— Это обещание? — спросила она шёпотом.
— Именно оно, — я провёл ладонью по щеке Юлианы, и она прижалась к ней, словно ластящаяся кошка. — Я приеду. И я постараюсь всё решить. Если твой отец достаточно силён духом, то у нас может получиться.
Я выпустил её из объятий и отозвал тьму. На нас смотрели многие, но ничего особенного в поцелуе обручённых не было. Повернувшись к Рейнеке, я встретил изучающий взгляд Александра и поднял бровь.
— Так вот ты какой, племянничек, — сказал он, усмехнувшись. — Ну, будем знакомы.
— Действительно, спустя восемнадцать лет можно и познакомиться с сыном своей сестры, — я ответил на его усмешку и проследил взглядом за Юлианой, которая направилась к выходу из здания вместе с бойцами Одинцова. — Впрочем, меня мало заботят условности в виде кровного родства. Ты что-то хотел сказать или просто посмотреть на меня?
— Хотел предупредить, — Александр сделал шаг ко мне. — Для неискушённого юного графа в политических играх таится множество подводных камней. Будь осторожнее с теми, кто с лёгкостью пожертвует тобой на благо своих интересов и интересов империи.
— Благодарю за предупреждение, дядя, — кивнул ему я. — Постараюсь не стать жертвой чужих интересов.
— А у нас с тобой много общего, — хмыкнул он. — Кровь — не водица, пальцем не размажешь. Жду нашей следующей встречи, Константин, если доживёшь до того момента.
— Дядя, — я кивнул ему, потом Эдварду и Феликсу. — Всего хорошего.
Выйдя на улицу, я вдохнул полной грудью воздух столицы. Он пах дорогими духами, металлической пылью с заводов и машинным маслом. Вызывать такси мне не понадобилось — тёмная машина без номеров остановилась прямо напротив меня. Стекло на заднем сидении медленно отъехало вниз, и на меня глянул Одинцов.
— Садитесь, ваше сиятельство, — сказал он и дождался, пока я займу место рядом с ним. — Вылетаем через час. Вам нужно подобрать оружие и амуницию, поэтому заедем на мою базу. Канцлер присоединится к нам в аэропорту.
Я молча кивнул и откинулся на спинку сиденья. Мне не было разницы, кто и как будет меня сопровождать. Ещё меньше меня интересовало оружие, которое может предложить мне Одинцов. Молот в моём кольце до сих пор оставался лучшим оружием, проводящим не только мою тьму, но и пламя.
Но глава разведки сумел меня удивить. Когда мы оказались на базе Одинцова, передо мной выложили целый арсенал оружия, способного пропускать через себя тьму. Кинжалы, мечи, метательные ножи и круглые пластины.
Здесь были даже топоры, чем-то похожие на те, что я потерял во время боя с Давыдовым. Взвесив топорики в руках, я с сожалением отложил их в сторону. Они и близко не стояли с теми, что выковал когда-то мой предок.
В итоге я остановился на обычных парных кинжалах, вызвав разочарованную мину на лице Одинцова. Он ожидал, что я возьму что-то поинтереснее и мощнее, но меня интересовала только пропускная способность оружия, а не его внешний вид или другие характеристики.
С амуницией проблем тоже не было. Мне принесли усиленные доспехи из кожи теневых монстров, которые были мне не просто по размеру, они будто изготавливались именно для меня. На мой вопросительный взгляд Одинцов только пожал плечами и усмехнулся.
Понятно, значит он и в самом деле планировал завербовать меня. Будто бабушки ему было мало. Хотя, он ведь оказался прав — я действительно отправляюсь с ним на задание.
Только он вряд ли догадывается, что меня к этому заданию допустили только для того, чтобы я шпионил за самим Одинцовым и за Лутковским. А ведь я мог бы рассказать им об этом, но не стану — мало ли кто окажется шпионом. Вон даже тот парень, что помогал надевать мне доспехи. Или тот, что провожал нас к самолёту.
В общем, я решил держать свои мысли при себе. И мне так будет спокойнее, и Одинцов с Лутковским дёргаться не будут.
— Тебе нужен позывной, — перешёл на «ты» канцлер, едва мы взлетели. — Я — Водяной, — он указал на Одинцова. — А он — Вихрь. Не Вестником же тебя называть в бою. Ни о какой конспирации тогда и речи не будет.
— У меня уже есть позывной, — я усмехнулся и посмотрел в глаза канцлеру. — Я — Феникс.
Глава 6
Мы высадились в кромешной темноте за десять километров от цели. Нас должен был ждать бронированный внедорожник, но он так и не приехал. Одинцов принял решение идти пешком.
Пока мы летели, Лутковский с Одинцовым объяснили мне суть операции. Отряд разведки попал в ловушку где-то здесь в нейтральной полосе Карпатских гор. Их загнали в заброшенную крепость Шлосс-Айзенкрон, где чуть позже был активирован экспериментальный артефакт, создавший агрессивный купол тьмы.
Именно поэтому
